- Симка! – рявкает на меня братец. – Захлопнула рот, поднялась в комнату и захлопнула в неё дверь с внутренней стороны.
- Боюсь-боюсь, - вскидываю руки ладонями вверх и продолжаю подъём по лестнице, не забывая бросить последнюю колкость. – Спокойной ночи, мамочки!
- Я тебе устрою «мамочки», мелочь! – доносится угроза братца снизу.
- Мамочка, борщишь, - откликаюсь укоризненно и сразу срываясь с места, услышав приближающийся по лестнице топот.
Забегаю в свою комнату и захлопываю дверь, как было велено – сразу после рта.
- Я тебя когда-нибудь прибью, - рычит Ромка, чуть запыхавшись, по ту сторону дверного полотна.
- А я тебя люблю, - отзываюсь, прикусывая губу в дурацкой улыбочке, зная, как его обезоруживает такое моё признание в сестринской любви.
- Я тебя тоже, - выдыхает он после короткой паузы. – Коза мелкая.
- Подъём, мелочь.
Прохладные пальцы брата коснулись ноги, которую я неразумно высунула во сне из-под одеяла.
- Не-а, - ответила я полусонно и спрятала ногу.
- Подъём, говорю, - Ромка настойчиво стянул с меня одеяло и отшвырнул его куда-то в сторону.
В комнате стало ветрено. Свернулась калачиком и покрепче обняла подушку.
- А если я голая спала бы? – поинтересовалась, не открывая глаз.
- Ты до трёх лет не признавала одежду, так что не надо меня тут пугать, - снова потянул меня за ногу. – Подъём, говорю.
- Да зачем? – подняла голову и посмотрела на часы. -Ты издеваешься, что ли? Девять утра? В воскресенье? – перевела взгляд с часов на братца. – Я в четыре только спать легла, а ты меня в девять будишь?! И даже не вечера?!
- Ты наказана. Подъём, Симона, - выдал он насмешливо, прекрасно зная, как сильно я ненавижу своё полное имя.
Родители хотели мальчика и ждали его, приготовив ему имя Тарас, но родилась я, а имени для меня, заготовленного заранее, не было, зато по радио в палате, как раз играла та самая песня.
- Давай, королева красоты, - Рома снова потянул меня за ногу, вынуждая ухватиться руками за кованное изголовье кровати. – Там Рус уже проснулся, а мне пора ехать.
- Куда тебе пора ехать? Кто, вообще, куда-то едет в воскресенье в девять утра?
- У меня… - кокетливо повёл бровями. - … свидание.
- С зачуханной библиотекаршей или дворником? Кто тебе даст в девять утра? Ленин? И то, только потому, что до сих пор лежит?
- Кто надо. Подъём, мелочь, - оторвал мои пальцы от металлических завитушек.
- Как ты мне дорог, боже, - сползла с кровати, продолжая ворчать как старая бабка. Всунула ноги в плюшевые тапочки и встала у кровати, следуя за братцем, который уже ждал меня у распахнутой настежь двери. – Пожрать есть чё?
