С решениями Орденовского правления не спорят. Значит, придется сжать зубы и остановиться на самом интересном, стать безымянным, уступив победу и славу тому, кому они положены по статусу. Субординация, чтоб ее!
Сунув под губу сигарету, Чет вышел на балкон. Заметив внизу знакомый вихрь, с мельтешащими в нем камнями и обломками горелых досок, примирительно развел руками.
– Не волнуйтесь, папа. Завтра утром я отсюда съеду. Дочка ваша в сохранности – так что без обид.
***
Сваха… Ох уж эта сваха! Недаром баснословные деньжищи брала – часу полного не прошло, как вернулась в Змейкин дом, прошла по-хозяйски на кухню, плюхнулась задом на табурет (тот аж заскрипел, заскулил по-песьи), какую-то книжонку на стол хлопнула. Книжонка в кожаной обложке, внутри листы, наподобие рамок, тоже из кожи, а в них портретики с мужицкими физиономиями вставлены.
Власта, нарядившись в лучшую одежду (чтоб не хуже свахи выглядеть), села напротив дорогой гостьи и уставилась в каталог.
– Женихи? – спросила вкрадчиво.
– Угу, – степенно качнула подбородками сваха и принялась медленно перелистывать тяжелые страницы. – Дочь готова?
– Готова.
Дочь, стоя возле печки, вся подобралась и закусила губу. Рожи с картинок глядели премерзкие. Может, на чей другой взгляд они были и ничего, но Змейке от них хотелось плеваться и морщиться, как от прокисшего молока. По большинству портретов можно было сделать вывод, что живут все эти люди небедно и сытно. А еще, что художники, их рисовавшие, получили за работу хорошее жалование и поэтому приукрасили заказчиков, как могли.
Когда сваха перестала листать, Змейка взглянула на страницу и обмерла. На изображении был толстощекий губастый дядька в дурацкой шляпе.
– Нет, – хотела произнести тихо, но вышло громко.
– Да, не то, – отрешенно ответила сваха. Она была слишком сильно погружена в поиски нужного портрета. – Сейчас найду… Да где же… А, вот!
Несколько страниц перекинулись с громким шуршанием. Открылось искомое.
Змейке хватило одного взгляда, чтобы понять – дядька в шляпе был очень даже ничего… У нового жениха губы оказались еще толще, а щеки висели, как брыли у бладхаунда.
– Ну, как вам? – сваха гордо вскинула брови и ласково погладила портрет. – Один из лучших женихов. Судья, богач, вдовец, живет в столице. Никогда бы ему не предложила вашу… – она недовольно взглянула на Змейку, – но очень хотел деревенскую. Чтоб была вся, как невинный цветок, взращенный на лоне природы, и… – сваха прикрыла рот широкой, словно сковорода, ладонью, – только между нами: хочет он, чтоб девица на ведьму была похожа.
