– Хорошо бы было.
– Много ты понимаешь.
В окошко постучали. Матушка не договорила.
– Кто там? – спросила недовольно.
– Я, Власта, я!
Спустя полминуты в комнату ввалилась Белкина родительница, восторженная и запыхавшаяся. Она шумно дышала и быстро-быстро обмахивалась белым платочком – видно, очень спешила.
– Власта, я видела, как от вас сваха вышла! Не пригрезилось мне?
– Нет, Мелиса, не пригрезилось. Советовались мы с ней. Дочери жениха искать будет.
– Ох, ты! – Мелиса – Белкина мать – расширила от удивления глаза. Они, и без того огромные, сделали ее хорошенькое, не по годам молодое лицо совсем девчоночьим. Во взгляде мелькнули восхищение и зависть. – Дорого же, наверное?
– Не дороже счастья, так что денег собрали.
– Ох-хо-хонюшки, надо бы и мне свою к свахе пристроить.
– Ну, пристрой. Кстати, зачем приходила-то, соседка?
– За сахаром, – Мелиса рассеянно улыбнулась, в мечтах она уже доставала с дальней полочки шкафа праздничную жилетку – наряжалась к дочкиной свадьбе.
– На кухне возьми, а мне болтать с тобой некогда.
***
Мелиса спорхнула с крыльца и поспешила на улицу по ведущей от дома дорожке. Под ноги цыплячьей стайкой бросились одуванчики и тут же отпрянули от утоптанной черной земли. Скрипнула калитка, качнулись пенные шапки гортензии. Одну из них, бледно-розовую, Мелиса сорвала и ткнула за ухо.
Домой она летела, как на крыльях. Как здорово, что ворчливая Власта подсказала ей такую потрясающую мысль – нанять сваху. Идея, ведь, чудная! А ее, Мелисина, Белка – лучшая невеста в Ланьей Тиши. И красивая, и скромная, и покладистая. Даже инкубья кровь девочку не испортила. Поди, поищи такую невесту!
Жаль только, что сама Белка матушкиных стараний не одобрила. От радостной новости не воспылала, а ровно наоборот – сжалась вся, даже глаза слезливые сделала.
– Мама, почему вдруг замуж? И за кого?
– За кого сваха скажет, за того и пойдешь. Ты не переживай – сваха опытная, в женихах толк знает. Самого лучшего тебе подберет, обещаю.
Мелиса так вдохновилась, что не замечала ничего вокруг – ни тесной деревенской кухоньки с деревянной мебелью и белыми кружевными салфетками, ни приоткрытой на двор двери, из-за которой тянуло сеном и курятником.
В новой, воображаемой реальности она ступала по шерстяному узорному ковру мимо зеркальных стен длинного зала. В зеркалах отражались лилейные корзинки и статуи львов с добродушными мордами. И все это – лилии, ковер и львы – находилось в доме ее нового зятя. Причем ни имя, ни возраст, ни внешность в Мелисиных грезах большой важности не имели. Главное – наличие красивого дома, сада и львов. Все это Белкина мать с уверенностью пообещала дочери, а, главным образом, себе.
