Его узкая аккуратная ладонь легла на мое плечо, и я как-то сразу разомлела. Так нечестно! Я же все-таки девушка и – да, скажу честно, перед таким симпатичным парнем, как Кин, мне совсем нелегко устоять, да и стоит ли?
– Брось, Милави, все у тебя получится! Просто ты новенькая, еще не вписалась в коллектив, не привыкла к ритму занятий, такое бывает, – губы парня почти коснулись мочки моего уха.
– Нет, Кин, – собравшись с мыслями и сбросив чарующее наваждение, отстранилась я. – Я не планировала отдыхать, даже в твоей компании, уж извини, так что лучше пойду домой, раз тренироваться мы не будем…
Я поспешно поднялась со стула и нос к носу столкнулась с Кибэлл… Нет, конечно, я допускала такой вариант развития событий, но все надеялась на удачу.
Школьная «королева» смерила меня ненавидящим взглядом и злобно наморщила нос:
– Что это значит, Кин? – обратилась к блондину, вопросительно приподняв бровь.
– Ничего, – натянул улыбку тот, но вышло это не слишком убедительно. – Она попросила меня помочь с учебой, это не то, что ты подумала…
Я попросила? У меня пропал дар речи от возмущения. Вот это поворот… Решив не тратить время на бессмысленные разборки, я бросила осуждающий взгляд на Кина и попыталась обойти Кибэлл, но та упорно преграждала мне дорогу:
– Куда это ты собралась?
Я не ответила, просто обошла ее, чуть задев локтем и, не оглядываясь, двинулась на выход. Мой взгляд был прикован к двери, а затылок ощущал на себе десяток вопросительных взглядов.
– Неуклюжая корова! Вертихвостка деревенская! Сначала грязь из-под ногтей вычисти, а потом по приличным местам ходи! – бросила мне вслед Кибэлл, не слишком громко, но так, чтобы услышали все.
Мне очень хотелось ответить ей каким-нибудь язвительным словцом, внутри все кипело от обиды, но я сдержалась. Не хотелось выглядеть хабалкой. Знаю, в подобных ситуациях часто создается иллюзия, будто все окружающие, невольные свидетели конфликта, негласно поддерживают твоего оппонента – сразу хочется ответить на грубость грубостью, как будто это может как-то оправдать произошедшее. Но для себя я давно усекла, что на деле никто никогда не поддерживает хамов. Хам и грубиян – он априори неправ.
В общем, глубоко вдохнув и выдохнув, я поспешила прочь от злополучного заведения. На душе было мерзко. Еще неприятнее стало, когда я сообразила, что наглым образом подвела Чипа. И как меня угораздило совершенно, абсолютно, напрочь забыть про его митинг! Ну надо же быть такой пустоголовой! Я мысленно отругала себя: «Мила, дура!»
