– Лёш, заплати за нас.
– А вы куда? – интересуется тот.
– Прокатимся дальше по склону. На связи, – встаёт и протягивает мне руку, – Пойдём!
***
Кир привозит нас к белому обелиску на конце хребта Клемухи. Мы не встретили ни одной машины и ни одного человека на протяжении всей дороги вдоль длинной «спины» горы. Выходим из автомобиля и останавливаемся в нескольких метрах от высокого памятного сооружения. Вокруг раскинулся всё тот же шикарный вид. Полоска моря, уходящая в горизонт, теперь ближе и шире. Тишину вокруг нарушает только шум ветра. Здесь никого нет. Лишь дельтапланеристы иногда проносятся высоко в небе. Для них, поднявшийся мощный поток воздуха, как раз то, что нужно для динамичного полёта.
Подхожу к памятнику. Он метров семь в высоту и квадратный в сечении. Поглаживаю пальцами белый шершавый камень. Прислоняюсь спиной. Кир продолжает стоять у машины. Скользит взглядом с самолёта-флюгера на пике обелиска вниз, к памятной табличке над моей головой. Задерживается на ней и читает вслух надпись: «Пока будут восходящие потоки – будут люди, стремящиеся летать». Опускается к моему лицу. Порыв ветра подхватывает подол моего платья, сдерживаемый платком у бёдер, развевает длинные волосы. Некоторое время задумчиво и как-то печально разглядывает эту картину.
Подходит, упирается руками по обе стороны от моей головы в обелиск и, глядя в глаза, совершает движение, похожее на отжимание. На мгновение губы едва касаются моих. Опирается локтём о камень рядом с моей головой, проводит кончиками пальцев по моей щеке и запускает их в свою беспорядочную шевелюру. Пальцами другой начинает теребить завязки на широком вороте платья. Он смотрит куда-то в сторону, за памятник, в одну точку. Эти завораживающие глаза снова так близко и одновременно так далеко! И сейчас они полны грусти.
Некоторое время задумчиво разглядываю пустынную дорогу к обелиску.
– Зачем мы здесь? – поднимаю на него взгляд, замечая, как он, переведя глаза на меня, тут же опускает их вниз.
– Тут живописно, тихо, безлюдно ...
Пауза. Свист ветра.
– Твой отец, он умер, когда ему было двадцать восемь? – решаюсь спросить я, вспомнив комментарий Лёши в машине по пути на Клемуху.
– Да. Автомобильная авария, – немного помолчав, всё же отвечает он.
– Сколько тебе было тогда?
– Семь.
– Гм, уже достаточно лет, чтобы помнить. Тебе его очень сильно не хватало?
Бросает на меня мимолётный взгляд.
– Да – очень! И сейчас не хватает.
– Знаешь, мне моего тоже очень не хватает. Хотя он до сих пор жив.
