Мало ли что он там ляпнул про «вернуться невозможно». Сам-то, паразит, дважды за цветами приходил, значит, и в третий раз сумеет открыть это неизвестно что. Тут главное — аргументы для него подобрать убедительные. Камнем по голове, например. Потом связать и пригрозить что-нибудь отрезать.
Да, я вот такая кровожадная. Потому что не фиг было похищать, сначала меня целиком, а потом мое лицо отдельно. И чтоб мне лопнуть, если я Поползня не отловлю. Даже если не получится использовать его как ключ от двери в родной дом — просто пришибу. Чтоб неповадно было.
Филь-Филь тоже стоило бы найти, но тут, как говорится, вопрос приоритета. Домой я хочу больше, чем повыдергивать волосья этой мошеннице и воровке. А дома, глядишь, и морок пропадет, мое родное и в целом симпатичное личико вернется к хозяйке.
Все эти мысли помогли мне не впасть в уныние и настроили на боевой лад. Даже походка стала тверже. Еще чего, сдаваться заранее! Не на ту напали. Переживу я ваш песок, а потом…
— Что, оклемалась маленько, Филь-Филь?
Мы как раз дошли до цели, во всяком случае узкая улочка кончилась тупиком. В перегородившей дорогу стене была небольшая, но массивная дверь, запертая на амбарный замок.
Старший тюремщик, не торопясь, возился с ключами, а младший задорно толкнул меня локтем в бок:
— Правильно. Чего нос вешать? В первый раз, что ли? На вот.
Я почувствовала, как его рука скользнула в мое декольте, и уже хотела врезать наглецу по физиономии, когда поняла, что он не просто извращенец, а действительно пытается помочь. Ну, как помочь — парень насыпал мне в вырез тех самых вялых гвоздик, точнее оборванных с несчастных цветочков лепестков. Понятия не имею, на кой черт это нужно, но здешний дурдом так увлеченно крутится вокруг цветов, что лепестки — неспроста.
В любом случае стоит сначала разобраться и только потом отвешивать пощечины, кому сколько набежит к тому моменту. Это программа-максимум.
А минимум — это выжить вот прямо сейчас.
Мощный толчок в спину заставил меня почти вбежать в противно скрипнувшую при открытии дверь. Ноги моментально увязли в самом настоящем песке почти по колено. Громкий хлопок за спиной возвестил торопливое бегство охраны — так они боялись того, что внутри. Я слышала ругательства старшего и торопливый скрежет ключа в замке — кажется, у тюремщика тряслись руки и он никак не мог нормально запереть опасное место.
Я же была внутри. Стояла, словно застигнутый светом фар ежик посреди шоссе. И даже не моргала. Осматривалась, ежесекундно ожидая нападения со всех сторон. Или еще чего-нибудь ужасного — ведь не зря тюремщики были так испуганы?
