Как только антенна выскочила из воды, радист отстучал сообщение на «Макаров». Кавторанг, доложившись, прекрасно понимал, что не может переложить на Колчака бремя решения — расшифровка, доставка адмиралу и отправка приказа отнимет время, которого нет. И он отдал приказ, словно с разбегу сиганув в холодный пруд.
— Боевая тревога! Приготовиться к торпедной атаке! Первая — товсь! Вторая — товсь!
Попыток воевать под водой известно крайне мало. В любом случае это — стрельба наугад. Потому, не жалея торпед, Комаров приказал готовить все шесть носовых аппаратов, превратив первый отсек в самое жаркое место на борту. По готовности торпед он приказал застопорить двигатели и слушать океан. Довольно скоро акустик услышал чужака.
— Точно не «Рысь»? Под трибунал вместе пойдём.
— Никак нет, ваше высокоблагородие, — от напряжённости момента акустик назвал командира, не комкая в скороговорке обращение. — Наша как комар, эта — большая. Как наша.
Разобравшись, которая из «наших» какая в сумбуре доклада и отложив на потом снятие стружки за неуставной рапорт в боевой обстановке, Комаров встретился взглядом с Белобровкиным.
— Не щадите их, командир.
Описание, как «Борей» выходил на пересекающийся курс, по данным гидролокатора и акустического поста на нём вычисляли дистанцию, скорость и направление движения противника, настраивали глубину движения торпед, рассчитанных вообще-то на поражение надводных кораблей, заняло бы слишком много места. Кавторанг к моменту отдачи приказа на пуск торпед взмок почище, чем экипаж «Рыси» в ледовом гроте.
Обе серии взрывов засёк акустик «Макарова», в промежутке между ними на стол адмирала легла расшифровка радиограммы с «Борея». Понимая, что связаться с Комаровым он уже не сможет никак, Александр Васильевич стиснул пальцы и прошептал:
— Спаси нас Господи, если он сейчас развяжет Вторую Мировую войну.
Затем командующий приказал сыграть боевую тревогу и сообщить на германские крейсеры об услышанных взрывах. От радиограмме Комарова, разумеется, умолчал.
Кавторанг, только что создавший casus belli[3], только непонятно к войне с каким противником, с облегчением отпустил секундомер, а по отсекам прокатилось сдержанное «ура». Судя по времени взрыва, аккурат совпавшего с расчётным, в ответ атакованная субмарина уже не выстрелит. Акустик доложил, что слышит стон и скрежет. Так жалуется погибающая субмарина, проваливающаяся в глубину под аккомпанемент сминаемых переборок.
