Быть может, на волне этого восторга капитан лодки, опытный и осторожный моряк, сделал вторую роковую ошибку за день, совершенно непростительную. Не удостоверившись до конца, что вторая лодка — действительно «Борей», он передал об открытии через телефонический аппарат, как только появились пинги их гидролокатора. Быть может, опасался, что вдруг из-за возможной аварии «Рыси» мир не узнает о подлёдной пещере.
— Вашвысокбродь, вторая лодка!
— Что значит — вторая? Извольте выражаться яснее.
«Борей» самым малым ходом сопроводил «Рысь» к кромке ледяного поля. Двигаться под ним Комаров не решился, да и незачем. У крейсера обычные акустические приборы и единственный гидролокатор для обнаружения подлодок, пока не используемый.
Акустик неуверенно объяснил, что за «Рысью» услышал винты второй лодки, очень тихие — шла малым ходом.
— Прикажете «Асдик» включить?
— Отставить! Не нужно себя обнаруживать. Глубина?
— Сто восемьдесят футов, вашвысокоблагородь, — прозвучал доклад.
Минус льды над головой — для громадного «Борея» слишком узкая щель. Комаров принял решение:
— Ждём здесь.
Субмарина осталась снаружи, медленно двигаясь у кромки ледяного поля. Периодически электромоторы останавливались, и длинное тело корабля скользило по инерции, а акустик с утроенным вниманием вслушивался в голоса антарктических глубин. Через сорок две минуты после сообщения о винтах неопознанной лодки в вахтенном журнале появилась запись — акустик принял вызов с «Рыси», отбитый подводным колоколом. Если бы не чужак… Кавторанг запретил отвечать.
Спустя два с половиной часа, когда малой лодке пора уж было возвращаться, если только не обнаружено нечто из ряда вон выходящее, корпус «Борея» чуть вздрогнул от отдалённого взрыва. Комаров услышал доклад о направлении на источник звука и стиснул кулаки добела. Через пару минут донеслась целая серия взрывов — два или три, пара из них, возможно, слилась в один удар.
В прежние времена, когда слуховой аппарат был просто трубочкой, выведенной к мембране снаружи прочного корпуса, второй конец которой вставлялся в уши слухача, он бы оглох на время. Сейчас, в эпоху современной техники и электронных ламп умный аппарат не повредил акустику самый важный в бою его орган.
— Похоже на торпедную атаку, командир, — сказал лейтенант Белобровкин, наслышавшийся подобной музыки в Северном море. Первый взрыв — попадание, остальные бахнули, как торпеды в лёд или в берег ударили.
— На «Рыси» торпед нету, стало быть — стреляли по ней. Средний вперёд! К всплытию стоять!
