Конечно, Марина ревнует. Ведь всем известно, что княгиня Екатерина Петровна некогда была женой отца-основателя. А тут они всю ночь ехали вдвоём в машине. Быстро одевшись, Марина поспешила под ручку к своему жениху и весь день старалась ни на шаг не отступать от него. После лёгкого завтрака отец-основатель и его невеста пошли показывать княгине Жаворонковой, как идёт строительство замка. Катя не была здесь с Нового года, и за четыре месяца работы здорово продвинулись. Закладка оснований, можно сказать, была завершена. Они стояли втроём на балконе самого верхнего, четвёртого этажа княжеского дворца, откуда хорошо наблюдались все очертания поприща будущего сооружения.
— На кастет похоже, — заметила княгиня, оглядывая огромные кольца — фундаменты башен, соединённые между собой фундаментами межбашенных стен.
— Да, действительно, — весело согласилась Марина.
— Даже в самих словах есть, кажется, родство, — заметил Владимир Георгиевич. — Кастет, кастеллум.
— Кастеллум — это, по-моему, замок? — спросила невеста Ревякина.
— Не по-твоему, а по-латыни, — приобняв её за плечи, ответил отец-основатель. Он заметил, что это обнятие не укрылось от взора княгини, и поспешил продолжить рассказ о наблюдаемых фундаментах: — Итак, самая крайняя справа — это будет Угловая, или Южная, башня, предназначенная для гостей замка. Закладка её фундамента уже окончена. От Угловой две стены ведут к Кухонной башне, что подальше от нас, и вот сюда, на холм, где заканчивается закладка основания башни Ублиетт. Фундаменты донжона и трёх северных башен вы, ваше высочество, уже видели, они были заложены ещё осенью.
— А что вот там? — обратила Катя внимание на новые постройки, затеянные на склоне перед обрывом, возле речки.
— Это будет барбакан, — отвечал отец-основатель.
— Бар... что?
— Барбакан. Площадка перед замком, окружённая невысокой стеной. Эта стена со стороны Волчицы будет создавать нижний ряд зубцов, над которыми встанет вся основная зубчатость замка. Очень красиво. В самом барбакане мы разобьём сад.
— Превосходно! — Княгиня Жаворонкова глубоко вдохнула в себя упоительный весенний воздух. Щёки её горели. Владимир Георгиевич и её обнял за плечи другой рукою. Он стоял среди двух прекрасных женщин, одна из которых была его бывшей женой, а сегодня ночью стала тайной любовницей, вторая — невестой. Обе были красавицы, причём Марина хороша ещё тем, что на десять лет моложе Кати. Владимир Георгиевич мог гордиться как мужчина.
