— Сволочи! — снова заворочался с боку на бок Тетерин, поминая сим словом теперь уже только членов комиссии.
Да, любой Проханов, любой главный редактор «Бестии» или «Русского порядка» немало бы отдал за статейку об этой особенности русских черепов. Не случайно большевики с таким упоением в своё время дырявили эти черепа из револьверов.
Сергей Михайлович вскочил с кровати. В глазах его стояли слёзы.
— Сволочи! — погрозил он в окно кулаком. Это уже — большевикам.
Ему было за всё обидно. За то, что он не разворошил, не подпалил, не сжёг осиное гнездо Святослава Зиновьевича, за то, что Евдокия не отдалась ему хотя бы под утро, за то, что в подъезде ошибочка вышла в точности «по Швейку», за этот оскорбительный тон, которым ему сообщили, что не нуждаются в его услугах.
Сна — как не бывало.
А главное — за державу обидно! Как ты ни крути хвостом и ни пытайся приспособиться к новой жизни, поминая Рим, Византию и прочие погасшие империи, а — обидно до слёз.
И Сергей Михайлович от всей души расплакался...
Глава седьмая
ПРИЗРАК ЗАМКА
— Жить, как говорится, хорошо.
— А хорошо жить — ещё лучше.
— Точно!
Отец-основатель был очень доволен тем, как прошёл день. Он нисколько не раскаивался в том, что случилось в дороге между ним и его бывшей женой, а ныне — княгиней Екатериной Петровной. Едва ли это рогоносное происшествие дойдёт до сведения самого рогоносца, князя Жаворонкова, а как ни крути — приятно наставить рога тому, кто, можно сказать, увёл твою супругу, потому что был богат и преуспевающ.
И после свершившегося, и после бешеной гонки с риском погибнуть, и после того, как они всё же остались целы, приятно было, чёрт возьми, вылезти из автомобиля, довершить вместе со всеми поклонение рассвету, разоблачиться и в чём мать родила броситься в молодую воду Волчицы. Именно молодую, а не ледяную, как сказал бы новичок, совершающий купание в столь раннюю пору. Для всех жаворонков, уже привыкших купаться круглый год, вода озера в конце апреля считалась молодой, в мае — тёплой, в июне — парной, в июле — кипятком, в августе — горячей, в сентябре — ангельской, в октябре — доброй, в ноябре — свежей, в декабре — прохладной, в январе — холодной, в феврале — наилучшей, а в марте — ожившей. Жителям княжества, основанного Ревякиным, предписывалась любовь к жизни. Проявление этой любви начиналось с поклонения рассвету, а продолжалось омовением в водах Волчицы. Полной наготы при купании ни от кого не требовали, но лишь некоторые новички, да и то только первое время, купались в трусах и плавках, а женщины в купальниках, и очень скоро становились как все — бестрепетны к собственным обнажённым достоинствам или недостаткам.
