— Типа главного редактора газеты «Бестия», — засмеялась ехидная гидра, будто догадавшись или даже зная, что Белокуров рассказывает собственную историю соблазнения им Тамары.
— Ну да, типа него. Кстати, мой сотрудник Схеман придумал сегодня для меня другой титул — главный бестиарий.
— Схеман! Ну и фамильичка! А главный бестиарий — хорошо. Ну-ну, и что там дальше про Ваню и Маню?
— Дальше интересно. Хватило бы на отличнейшую повесть. Ваня стал за Маней ухлёстывать, а она от него воротит нос, да и всё. Год целый проходит, сближение минимальное. Он ей к праздникам и на день рождения драгоценные подарки дарит, водит её в Большой театр и всякие иные театры, даже к Педектюку. Из театров он неизменно провожал её домой, и она приглашала к себе, а её родители угощали Ваню чаем с вареньем, недоумевая, почему Маня не хочет замуж за такого хорошего человека. К тому же у него квартира, а они вчетвером в двухкомнатной ютятся — в одной комнате Маня, а в другой — её папа, мама и брат-первоклассник. Брату бы комнату освободить очень желательно. А ситуация застряла на грани между миром и войной, между свадьбой и женитьбой. И вот наступает день — четвёртое октября девяносто третьего года.
— Это когда по Белому дому палили? — спросил водитель.
— В точности тот день, — кивнул главный бестиарий. — Ваня по Белому дому не палил. Не был он замечен и среди защитников Конституции и Верховного Совета. Он весь день вертелся там вокруг да около, а однажды его даже ранило — пуля попала в угол дома, и осколок стены повредил Ване щёку. И именно в тот миг его, подлеца, осенило, как добиться любви Мани. Вернувшись вечером к себе, он надел камуфляжку, вышел в полночь из квартиры, взял такси, доехал почти до самого Белого дома, чтобы посмотреть, в каком он состоянии в полночь, а оттуда отправился к Мане в Фили. Приехал уже около часу ночи, в подъезде ещё раз расковырял раненую щёку, чтобы кровушка потекла, и в таком виде позвонил в дверь. На его счастье, Маня открыла сама. Увидев его, побледнела. «Спрячешь?» — спросил он с пафосом. «Что?» — спросила она. «Меня», — сказал он. Тут она ему: «Бо-о....... хм... «Ва-а-анечка!» Догадалась, откуда он. Вернее, откуда он якобы. Тихо провела в свою комнату, стала ухаживать за кровавой раной, принесла бутылку коньяку, и та-кая у них ночь любви состоялась... В общем, Ваня говорит, что ночь любви была необыкновенно бурная. Утром он её уже тащил в загс. И, что самое забавное, в ту же ночь Маня почувствовала в себе, как пишут в романах, новую жизнь. И родила ребёночка ровно девять месяцев спустя, четвёртого июля следующего года.
