– Дорогая! Уже полночь! Мне нужно идти.
– Знаю, Хью, но я не хочу, чтобы ты уходил. Я так люблю тебя.
– Один момент, милая. Я должен сообщить инспектору Хеду, что мне кажется, будто я видел… но, нет – не могу.
– Почему?
– Втягивать твое имя в грязь судебного процесса? Пусть даже тебя и не вызовут как свидетеля. Нет, дорогая. И я не могу сказать, будто не имею представления о том, в какой дом он вошел. Нет, рассказывать надо или все, или ничего. А сказать о том, что мне показалось, будто он прошел в твой дом, причем в такой час… нет!
– Тогда что ты будешь делать? – сидя на диванчике перед камином, она запрокинула лицо, задавая этот вопрос. Хью поцеловал ее и крепко прижал к себе, вновь позабыв обо всем на свете. Маргерит прижалась щекой к его щеке.
– Так что ты будешь делать? – опять спросила она.
– Ничего, – решительно ответил Денхэм. – Хед найдет этого человека – я уверен, что он загонит его в капкан, и тогда мне не придется ничего делать. Действия того человека в этих краях могут иметь слабую связь с самим преступлением, да и вообще, парень, которого я видел, мог и не быть убийцей. Нет, я должен молчать.
– Но тогда подозрения против тебя никуда не исчезнут.
– Если я заговорю сейчас, после целого дня молчания, они все равно могут никуда не исчезнуть, – ответил Хью. – Кроме того все может выглядеть так, будто я посовещался с тобой о том, что говорить – если я расскажу все, то не смогу не упомянуть твой дом, кроме того я подвергну напрасному подозрению обитателей всех четырех домов, а не только тебя.
