Жизнь Аполлония Тианского | страница 92



и как беседовал Аполлоний с честным Телесином(40), а после римлян наставлял(41)

40. Вот такое было происшествие с пьяницей. Однако в тот же день один из консулов — Телесин, призвавши к себе Аполлония, начал его допрашивать: «Что это за наряд?» — «Это одеяние чистое и ни с чем мертвым не соприкосновенное», — отвечал Аполлоний. «А в чем твоя мудрость?» — «В волхвовании и в науке молитв и жертвоприношении». — «Ах ты философ! Да есть ли человек, коему это неведомо?» — «Их множество, а ежели и найдется кто воистину сведущий, то и ему лучше послушать более мудрого, который ежели что знает, так знает наверняка». Выслушав этот ответ, Телесин, сам бывший весьма набожным, понял, кто перед ним, ибо слухи об Аполлонии доходили до него уже давно, однако решил, что нет надобности напрямик спрашивать имя — на случай, если желательно будет от кого-либо это скрыть, — и потому вновь повернул беседу к божественным предметам, до коих был большой охотник. Итак, он обратился к Аполлонию уже как к мудрецу: «О чем ты молишься, приближаясь к алтарям?» — «Что до меня, — отвечал Аполлоний, — то я молюсь о справедливости — да пребудет, о законах — да не будут нарушены, о мудрых — да будут бедны, обо всех прочих — да будут богаты, но только честным богатством». — «Неужто, прося столь многое, ты ожидаешь, что дастся тебе по молитве твоей?» — «Зевс — свидетель, да, ибо я умещаю все в единую молитву и, подходя к алтарю, молюсь так: «Боги, даждьте мне должное!» Поистине, ежели я — хороший человек, то получу просимое с избытком, а ежели боги числят меня среди негодяев, то получу я противоположное просимому и не стану корить богов, что, будучи дурен, заслужил зло». Телесин был тронут вышеприведенной речью и, желая отблагодарить Аполлония, сказал ему: «Открыт тебе путь во всякий храм, и будет тебе от меня грамота к тамошним служителям, чтобы принимали тебя и наставлениям твоим следовали». — «Ну, а если не напишешь, они меня не пустят?» — «Зевс — свидетель! не пустят! Они у меня под началом». — «Я рад, — возразил Аполлоний, — что сию высокую должность исполняет муж, столь благородный, однако мне бы хотелось, чтобы ты побольше узнал обо мне: я люблю жить в не слишком крепко запертых храмах[182], а боги делят со мною крышу и не жалуются на меня — пусть и здесь мне это будет позволено, ибо дозволялось даже у варваров». — «Тут варвары заслужили куда больше похвал, чем римляне: о когда бы и о нас такое говорили!» — отвечал Телесин. Итак, Аполлоний стал жить в храмах, но часто менял место и переходил из одного храма в другой, а когда его этим попрекали, отвечал: «Даже боги не пребывают все время на небесах, но отправляются то в Эфиопию, то на Олимп, то на Афон — по-моему, сущая глупость, что боги посещают все людские племена, а люди не обходят всех богов! Скажу больше: господа, пренебрегающие рабами, отнюдь не заслуживают порицания, ибо причиной такового презрения обычно бывает рабское тупоумие, а вот ежели рабы не преданы всецело служению господам, то будут изничтожены, ибо сделались врагами богов и человеконогими негодяями».