23. Затем он отправился послом от Ахилла к фессалиянам, а было это во время Нилейского совета, на коем фессалияне вершат дела амфиктионии[163], — и они в испуге постановили возобновить жертвоприношения на Ахилловой могиле. Надгробие Леонида Спартанского Аполлоний только что не лобызал — столь велико было его восхищение этим мужем. Затем он пришел к холму, где, по рассказам, покоятся лакедемоняне, погребенные под персидскими стрелами, и тут услышал, как спутники его спорят, которая высота в Элладе высочайшая — а поводом для спора был видный с того места Этейский хребет. Тогда, взойдя на спартанский курган, Аполлоний воскликнул: «Что до меня, я почитаю высочайшей вот эту высоту, ибо павшие здесь за свободу возвысили сей холм вровень с Этой и вознесли его выше многих Олимпов! Поистине я восхищаюсь этими мужами, а более всего Мегистием Акарнанским, ибо знал он, что им предстоит, и все же пожелал разделить общую участь, не страшась смерти, но страшась не погибнуть вместе с остальными».
а еще как предрек он, что вознамерится Нерон прорыть насквозь Истм и как сие исполнилось(24)
24. Аполлоний обошел также эллинские святилища, а именно Додонское и Пифийское, и то, которое в Абах; еще он посетил храмы Амфиарая и Трофония и поднялся в капище муз на Геликоне. Пока Аполлоний ходил по святилищам, ходили с ним жрецы и следовали за ним почитатели: подносились кубки бесед и напивались из них жаждущие. Когда свершались Олимпийские игры, и элидяне пригласили Аполлония посетить ристания, он отвечал им: «По-моему, вы умаляете Олимпийскую славу, приглашая тех, кто и по своей воле к вам собирался». А на Истме, услыхав, как грохочут волны в Лехейской гавани, он промолвил: «Перерубят выю земле, но и не перерубят», — так он предсказал близкое строительство Истмийского канала, задуманное Нероном семью годами позже. Нерон тогда покинул свою столицу и явился в Элладу, дабы выкликали его на Олимпийских и Пифийских ристаниях. На Истме он также оказался победителем, был первым среди кифаредов и глашатаев, а в Олимпии — среди трагических поэтов. В эту-то пору, говорят, и затеял он прорыть насквозь Истм, чтобы Эгейское море соединилось с Адриатическим [164] и чтобы не приходилось всякому судну огибать Малейский мыс, но чтобы многие корабли, проходя через канал, могли избегнуть кружного пути. Как же сбылось пророчество Аполлониево? А вот как: стали рыть канал от Лехейской гавани, однако же продвинулись не более чем на четыре стадия, как Нерон велел работы прекратить — по словам одних, из-за египетских мудрецов, кои рассуждали с ним о морях и сказали, будто Лехейские волны разольются и затопят Эгину; по словам других, запретил он канал из страха, как бы не взбунтовалась его держава. Так по слову Аполлония и выходило: Истм будет перекопан и не будет перекопан.
