и как посмеялся Иарх над таковым заблуждением и восславил честного Тантала(25)
25. Улыбнувшись, индус промолвил: «Похоже, что для тебя быть праведным означает не совершать преступлений. По-моему, такого же мнения придерживаются все эллины, ибо мне доводилось слышать от приходивших сюда египтян, что прибывающие из Рима начальники заранее держат над нашими головами обнаженные топоры [98], хотя еще не знают, злодеи ли их будущие подданные, — а вы, со своей стороны, почитаете этих начальников справедливыми, ежели не торгуют они правосудием направо и налево. Насколько я знаю, в ваших краях такой же обычай у работорговцев: пригнав на рынок карийских невольников и расхваливая перед вами их нрав, они особенно превозносят человеконогих за то, что те-де не воруют. Вот так и вы оцениваете правителей, коим по вашим же словам подчинены: вы расточаете им точно такие же хвалы, что и рабам, — будто бы за них тут же начнут торговаться! Впрочем, премудрые ваши стихотворцы не допустят вас сделаться честными и праведными, когда бы вы того и хотели. В самом деле, хотя Минос всех превзошел жестокостью и кораблями своими поработил обитателей суши и островов, стихотворцы почтили его правосудным скиптром и посадили судить души в преисподней, а Тантала, хотя он-то был праведен и поделился с друзьями подаренным от богов бессмертием, лишают еды и питья [99], а иные еще и наносят этому доброму и божественному мужу ужасное оскорбление, подвесив над головою у него камни. А я бы желал, чтобы они дали ему плескаться в целом озере нектара, коим угощал он других столь человеколюбиво и щедро!» С этими словами Иарх указал на стоявшее слева от себя изваяние: на нем было написано ТАНТАЛ. Изваяние это, высотою в четыре локтя, изображало мужа лет пятидесяти, одетого на арголидский лад[100], хотя и укутанного в плащ наподобие фессалийцев, — он приветливо протягивал чашу, по размеру годную одному жаждущему, а в чаше той бурлил, не переливаясь, однако, через край, некий таинственный напиток. Теперь я поясню, что думали индусы об этом напитке и зачем его вкушали. Приходится предположить, что Тантал гоним поэтами не за невоздержанность языка, но за то, что поделился с людьми нектаром; но не следует думать, будто и боги отвергли Тантала, — будь он ненавистен богам, индусы не почитали бы его праведным, ибо индусы боголюбивы и ничего не совершают помимо божественной воли.
