. Вплоть до времени Даридея, то есть восемьдесят восемь лет после пленения, они продолжали писать на эллинский лад, так что на могилах их начертано «имярек сын имярека» эллинскими письменами, однако ныне, по их словам, они уже не разумеют этих начертаний. Также и разнообразные корабли высечены на надгробиях в зависимости от того, кто чем промышлял на Евбее: кто торговлей, кто добычей пурпура, кто мореходством, кто красильным делом; и на усыпальнице корабельщиков и кормчих, говорят, можно прочесть такую надпись в элегических двустишиях:
Некогда путь наш лежал над Эгейскою бурной пучиной,
— Ныне покоит наш прах сушь экбатанских равнин,
Шлем Еретрии привет, отчизне древле преславной,
— Ближним Афинам привет, милому морю привет
[30]Дамид рассказывает, что Аполлоний привел эти надгробия в порядок, закрыл разоренные могилы и свершил над ними положенные возлияния и жертвоприношения, кроме кровавых и огненных, а затем, тронутый скорбью, прослезился и, стоя посреди кладбища, возгласил: «О еретрияне! Заброшенные сюда игрою Случая, вы, хотя и вдали от отечества, все же погребены, — а те, кто пригнал вас сюда, сгинули близ вашего острова непогребенные, пережив вас лишь десятью годами[31], ибо у берегов вашей Евбеи ниспослали им боги кару!» А в конце своего послания софисту Аполлоний пишет так: «О Скопелиан, будучи еще юношей, я позаботился как умел о твоих еретриянах — и о живых, и об умерших». Какое же попечение проявил он о живых? А вот какое. Стоило еретриянам посеять хлеб, как обитавшие близ холма дикари с наступлением лета разбойным набегом разоряли нивы, обрекая земледельцев на голод, ибо плоды их трудов доставались другим. Аполлоний же, посетив царя, добился для еретриян права безраздельного владения холмом.
и как после пришел в Вавилон, и каков Вавилон, и о диковинах Вавилонских(25), а также о магах(26)
25. О пребывании Аполлония в Вавилоне и о том, что достоведомо о самом Вавилоне[32], я выяснил нижеследующее. Вавилон огорожен стеною, образующей круг, общей протяженностью в четыреста восемьдесят стадиев; высота этой стены — три полуплефра, толщина — менее плефра[33]. Река Евфрат разделяет город на две приблизительно равные части, сообщающиеся через тайную переправу сокрытым под землею ходом, соединяющим царские дворцы на обоих берегах. Рассказывают, будто обуздала реку этим способом, нигде и никогда более не применявшимся, мидийская царица, в старину владевшая Вавилоном. Она собрала на берегу камень, медь, смолу и все прочее, что применяется для строительства подводных сооружений, а затем запрудила стремнину, обратив реку в озеро, после чего русло пересохло, и тогда она вырыла ров глубиною в две сажени, так что получилась как бы щель между берегами от дворца до дворца. Этот ров она покрыла крышей, сравняв ее с дном; опоры и стены рва вышли прочными, ибо смола от соприкосновения с водою становится твердой, как камень, а поверх еще мягкой смоляной крыши воротились в свое течение воды Евфрата — вот так и устроилась переправа. Дворцы крыты медью, так что кровли их излучают сияние, а палаты, теремы и дворы блистают серебром и золотой парчой, зачастую украшенной шитьем чистого золота, причем предметы изображений явились из эллинских преданий, ибо часто встречаются там и Андромеда, и Амимона, и Орфей. Впрочем к Орфею они испытывают расположение более за его тиару и шальвары, нежели за игру на кифаре и пение, обладавшее столь чарующею силою. Кое-где бывает у них выткан и Датид
