Впрочем, мы несколько забежали вперед, вернемся к «трудной» проблеме сознания. Что бы ни являлось его материальным носителем, явления сознания все равно сохраняют свою таинственную специфику. Они связаны с носителем (когерентны с ним), но не так, как, например, радуга с дождем — обычные материальные явления, «внешние свойства» материи. Существенный момент в том, что явления сознания недоступны для внешнего наблюдения, то есть буквально представляют собой «внутренние свойства». Даже если бы мы знали, что какая-то конкретная активность в мозге другого человека однозначно вызывает в его сознании определенный образ, и были способны вызвать точно такую же активность в собственном мозге, то мы бы, конечно, смогли увидеть этот образ, но в своем сознании, а не в сознании того человека. Феномены сознания — единственный известный нам класс явлений, который обладает такой спецификой. Соответственно, мы должны считать, что именно в них выражаются внутренние свойства материи. Если бы в подобном качестве могли рассматриваться какие-то другие явления, то нам бы это было известно, поскольку наше бытие — то есть бытие сущности нашего сознания — несло бы на себе соответствующий отпечаток. Значит, необходимо признать, что присущие материи внутренние свойства имеют своим выражением некое подобие ментальных явлений.
Но насколько похожи эти ментальные явления на те, что испытываем мы? Возможно, их отличия настолько велики, что даже называть их ментальными было бы неправильно? Многие полагают, что ментальные явления представляют собой эмерджентное свойство материи, возникающее лишь на том уровне ее организации, который соответствует структуре нашего головного мозга. Однако такое качественное отличие материальных структур более высокого уровня от материальных структур более низкого уровня означает фактическое отсутствие у последних внутренних свойств, что явно противоречит гипотезе о внутренних свойствах материи как ее фундаментальных и универсальных характеристиках[35]. Вместе с тем признать за любыми материальными объектами полноту духовной жизни, подобной нашей, интуитивно кажется неверным. Логичным представляется компромиссное решение: присущие материи проявления ментальности имеют много градаций в зависимости от уровня материальных структур.
Такой вывод можно сделать, даже оставаясь на традиционных материалистических позициях. В самом деле, если мы исходим из того, что явления в сознании возникают в конечном счете как результат (эпифеномен)
