К примеру, человек, собирающийся совершить убийство, должен иметь для этого решимость и необходимую энергию, которые являются положительными качествами, нужными для реализации наиболее благородных и добродетельных поступков. Само по себе нравственное зло, то есть тот или иной порок человеческой души (всегда обусловленный несовершенством ума), тоже имеет своим исходным пунктом изначально положительную установку. В основе всего, в том числе и любых человеческих решений, лежит стремление к благу. Люди часто не отдают себе отчета (по недомыслию или обманывая себя), что на деле они творят зло. И даже осознавая, что причиняют зло, они оправдывают его совершение соображениями справедливости, блага для своей семьи, своего народа или же личного блага, понимаемого как наиболее приоритетного. Так что зло является скорее следствием искажения блага, чем лишенности его. Искажение же возникает в результате неверного понимания законов реальности, когда недостаточно учитывается взаимосвязанность всего сущего. Таким образом, главная причина нравственного зла — это ошибочные представления ума. В каком-то смысле их и следует считать злом (хотя это будет не совсем верно). Но если зло — это, так сказать, болезнь ума, то именно состояние ума — его намерения и отношение к происходящему — является определяющим критерием при оценке совершаемых человеком поступков.
В одной из своих лекций известный востоковед и знаток буддизма Е. А. Торчинов рассказывал историю, извлеченную из текстов махаяны, о двух монахах, перевозивших на корабле золото для строительства буддийской ступы[147]. Команда корабля собиралась убить монахов и завладеть золотом. Те узнали об этом и со своими сопровождающими первыми напали на моряков, связали их и бросили за борт. Решившись на такое, как это ни покажется парадоксальным, монахи руководствовались состраданием к морякам: ведь убив буддийских монахов, те совершили бы страшный грех и непременно попали бы в ад. Поэтому монахи взяли грех убийства на себя и тем самым спасли моряков от адских мук.
Эта история показывает, насколько зыбка граница между добром и злом и как одно из них перетекает в другое в зависимости от обстоятельств. И моряки, и монахи планировали убийство. Поступок первых был бы очевидным злом, тогда как поступок вторых, учитывая его мотивы, следует признать добром. Важность мотивов поступков еще и в том, что они непосредственно относятся к человеческой душе, то есть к самой субстанции бытия, показывая, к чему эта индивидуальная субстанция больше тяготеет — к добру или к злу. Сами же поступки напрямую затрагивают лишь сферу явлений, которая напоминает театральную иллюзию, и потому они, строго говоря, не заслуживают моральной оценки.
