Вот только вспоминать об этом совсем не весело. Особенно о том, как в один «прекрасный» день мне позвонила его жена. Она не истерила и не оскорбляла меня, как это часто бывает во всяких мыльных операх. Эта женщина усталым голосом сообщила мне кто она, и то, что я у Вадима не единственная, явно не первая и совершенно точно не последняя. Посоветовала мне не тратить время и гнать его в шею. Сказала, что и сама бы так сделала, да только одной троих детей не поднять.
Смотрю на записку от вчерашнего гостя, потом на подруг. Хочется просто скомкать этот лист и выбросить вместе с воспоминаниями. Но сделать это мне не дают — звонок в дверь разрезает тишину, заставляя меня и подруг вздрогнуть.
Мы с девчонками напряжённо переглядываемся. И по их лицам я вижу, что думаем мы об одном и том же. Но вслух никто ничего сказать не решается, равно как и встать и пойти открыть дверь. У меня сердце готово выскочить из груди. И хотя в голове голос Светки твердит, чтобы я не не раскатывала губу, всё равно хочется увидеть за дверью его, того самого вчерашнего. И это при том, что я даже не запомнила черты лица.
— Так, мне это надоело! — Алёна в нетерпении вскакивает и бежит в прихожую. Мы плетёмся за ней и вместе застываем на пороге, увидев Вадима за дверью. Он как всегда выглажен и выхолощен, но теперь я уже знаю, что в этом заслуга его жены-страдалицы. Чисто по-женски становится жалко её, вроде бы уже всё умерло, а она - нет, гляди, старается: стирает, гладит ему, ещё и готовит, убирает.
— Машунь, привет, — улыбаясь, ласково произносит он и переводит взгляд на подруг. — О-о, какие люди! Не ожидал. Хотел только Машу повидать, а тут весь третий состав «Виагры».
Он усмехается собственной шутке, а я про себя думаю: «Помяни чёрта…». Света выходит вперёд, скрестив руки на груди. И вид у неё такой, что сразу ясно — без боя она меня не сдаст. Мне и приятно, и немного даже стыдно, что я в своё время дошла до такого состояния, что сейчас одно появление бывшего вызывает такой кипиш.
— Ты чего припёрся? — Алёна совершенно неожиданно включает свой краснодарский акцент. И, вопреки своему обычному образу, выглядит совсем недружелюбно, даже немного хабалисто.
— Как грубо, — обижается Вадим. — Я не к тебе вообще-то. Как дела, Машунь? Я вот с прошедшим решил поздравить.
Он трясёт в воздухе плюшевым медведем. Смотрю на него, и по спине прокатывается волна раздражения. И как я вообще могла влюбиться в настолько пустого и инфантильного мужика. Понимаю, что окончательно переболела им. Наконец-то могу взглянуть на него без розовых очков, увидеть всё как есть, все его многочисленные недостатки, неискренность и желание показаться лучше чем есть на самом деле. И все эти его попытки начать сначала и обещания развестись уже ни капли не трогают.
