— Сегодня в этом цехе. Вырубка, потом покраска вон тех заготовок. Выпила что ли? — Быстро на меня взглянула и заприметила необычное состояние. — Ну-ка дыхни.
И сунулась ко мне, полу отвернувшись. Даже такая прожженная тетка, как Агни, избегала смотреть прямо. Со мной все разговаривали, если приходилось разговаривать, глядя в сторону. Или вниз, или в бумажку, куда угодно. А я не считала, что шрамы меня портят.
Мышцы сильно не деформировались. Не отвисало веко и не проваливалась щека, как можно было бы ожидать при таком ударе лапой, хоть челюсть и зубы немного пострадали. До губ когти не добрались, рта не порвали, и спасибо доктору, что аккуратно работал, жалея девичье личико и тратя лишние часы на тщательность восстановления. Я ведь везучей оказалась. Как мне потом сказали — когда тигр меня схватил за шею и плечо, клыки поразительно прошли мимо главных артерий. И волосы помогли, одна коса попала в капкан челюсти. Волосы у меня на зависть — длинные, густые, мучилась с ними, но стричь — ни-ни.
Тогда была красивая, а сейчас еще краше. Никогда прежде я не нравилась себе настолько сильно, как с того дня, когда впервые в больничке подвели к зеркалу. Прежняя я сдохла на той свадьбе, тигр сожрал скромницу и милашку, и выпустил из пасти бесстрашную воительницу.
В покрасочной над мойкой висело зеркало. Я пошла туда и нарочно всмотрелась в отражение, убедившись в очередной раз, что во взгляд не закрался мышиный блеск и одухотворенная скромностью поволока. Ни тени.
А потому я Безымянному и понравилась! Понравилась ведь, иначе с чего бы он смотрел на меня такими глазами? Грим…
Я ничего не боялась. Это не отменяло здравой осторожности, и через тех же собак я, как дура, не сунулась. Храбрость храбростью, но голова на плечах нужна. А как в городе говорят про Безымянного — он та еще сволочь: Черный Маг, отшельник, чума во плоти, демон, хозяин над Слугами, само зло, которому лучше на дороге и не попадаться. А я даже ножа не достала для самозащиты, даже мысли в эту сторону не шевельнулось, и уж тем более не стала бежать со всех ног. Слухи — одно, нагнетают и преувеличивают. Безымянный же на самом деле человек, красивый, с хищной обалденной улыбкой и глазами как бездна. Да я не испугалась, а влюбилась в него с первой же встречи.
— Смена! За работу!
В гаражах дышать нечем, света мало, все заставлено столами, станками и железными стеллажами с материалом и продукцией. Поэтому в обед все, как обычно, скучковались у стола, что поближе к выходу. От приоткрытой створки тянуло холодом, но свежего воздуха хотелось сильнее. Накинули на плечи, кто куртку, кто пальто или плащ для тепла, трое сели, Агни ела стоя, а я совсем в стороне от всех жевала бутерброды с вяленым мясом, никого не угощая. С тех пор как я здесь работаю, многие пытались разгадать загадку — почему я так бедно одета, но так богато ем? Здесь работали за маленькие деньги, никто не мог себе позволить лишнего. И не только из-за стоимости — вообще не достать. То же вяленое мясо можно было купить исключительно в лавках Золотого района, и нигде больше.
