Там, где происходило много всего: мужчина в повседневной одежде с видеокамерой на плече стоял у черного хода рядом с женщиной в блестящей красной юбке и пиджаке. Оба наклонились, чтобы осмотреть открытый дверной проем.
Я закрыл дверь, — подумал Дэниэл. Эта дверь была закрыта, когда они с Лидией уходили.
Ребята из WNDK что-то интенсивно обсуждали. Затем женщина достала свой мобильный телефон.
— Они звонят в полицию, — сказал он.
— Шерифу, — процедила Лидия.
— Теперь мы можем вернуться к машине? — Когда она покачала головой, он наклонился к ней ближе. — Мы не хотим быть здесь, когда придет шериф.
— Это не собственность Питера. Это участок земли мужа Бесси Фарлан. У нас есть полное право находиться здесь.
— Тебе нравится ходить по краю?
— Нет, — сказала она. — Я ненавижу это.
Дэниэл снова сел на задницу и дважды проверил, что дерево под ним на деле было таким же крепким, каким казалось на вид. К счастью, строение было прочным. Опять же, лабаз, вероятно, был построен, чтобы выдержать как минимум двух пассажиров с пивными животами и их двенадцать упаковок высокосортного «Бадвайзера»[26].
— Я, правда, считаю, что мы увидели достаточно, — сказал он.
— Они позвонили Иствинду, — пробормотала Лидия, сосредоточенно глядя через щель в досках. — И он ничего не собирается делать. Черт возьми, я не понимаю, почему он защищает «Коррингтон».
— Лидия, я знаю, что это звучит как заезженная пластинка…
— Хорошо, — прошипела она, как будто для себя. — Я просто сделаю эту чертову работу. Я соберу доказательства… или что там, черт возьми, нужно. Но я не стану стоять в стороне и позволять этим людям…
— Лидия.
— …разрушить эту землю. Меня не волнует, что они со мной сделают или чем попытаются меня запугать…
Дэниэл нахмурился, когда понял, что она сказала.
— Погоди, что? Они что-то с тобой сделали?
Пока она продолжала бормотать, глядя на дом, он похлопал ее по плечу. Когда Лидия наконец отвернулась от диктора и оператора, он взял ее за руку, чтобы убедиться, что она обратила на него внимание.
— Что они сделали? — Он поднял ладонь, когда она открыла рот. — Нет, мать твою, ты не станешь мне врать. Ты втянула меня в это. Не вздумай подбирать слова.
Ее взгляд снова обратился к дому, ее брови были опущены, а губы сжались. Когда поднялся ветерок, ее конский хвост развевался в его направлении, и он уловил запах ее шампуня.
— Ты можешь доверять мне, — мягко произнес он.
Она коротко хохотнула.
— Разве не ты мне сказал никому не доверять?
