— Как ты? — наклонилась она к Олежке.
В прозрачной воде его тело казалось усохшим, желтым. Вызванные погружением волны плямкали о чугунные стенки.
— М-мы.
Глаза у Олежки были ясные. Таня пальчиком смахнула из уголка правого крапинку засохшей слизи. Олежек подвигал губами, потом взглядом указал — иди готовь, я, мол, без тебя справлюсь.
— Давай-ка еще петельку, — сказала Таня, цепляя лежащему в ванне веревку на запястье левой руки.
— Мы, — сказал Олежек.
Он напряг руку, приподнимая тело над водой.
— Мы.
То есть, «работает».
— Тогда лежи.
Таня потрогала воду. Горячая. Минут десять не остынет.
— Ну что, Танечка, я тогда пойду? — спросила тетя Зина. — Раз уж ты здесь, то без присмотра не оставишь Олежку своего. У меня там у Федора Ильича — давление, да и я себя не очень хорошо чувствую. Этакую тяжесть с тобой потягала, что аж руки отнимаются.
— Конечно-конечно! — сказала Таня, тут же срываясь в кухню. — Только постойте, я вам щавеля…
Старушка закивала вслед.
— А возьму, Танечка, возьму. По нынешним временам любые витамины впрок. А то вон, говорят, травят людей почем зря. То масел каких-то добавляют, то химию. Куры на прилавках то желтые, то синие. А у нормальной курицы какой цвет? Вы в вашей жизни нормальной курицы, Танечка, наверное, уже и не застали.
— Застала, теть Зин.
Успев помешать воду и поставить на вторую конфорку сковороду для обжарки лука, Таня сунула отложенное в прозрачный пакетик, потом, скрепя сердце, добавила еще пучок. Вот, хоть выглядит внушительно.
— Вот, тетя Зина.
— Ой, спасибо! — тетя Зина покрутила пакетик перед глазами. — Свежий, да?
— Свежий. Сегодняшний.
— Тоже тогда супчик сделаю Федору Ильичу. К щавелю еще очень хорошо яичко вареное добавить. Ну, все, — мелко закивала тетя Зина, отступая к входным дверям. — Пошла я, Танечка. Дай вам Бог всего!
— До свиданья, тетя Зина.
Таня закрыла дверь за соседкой. Светлая Олежкина голова в ванной торчала поверх воды. Век не смотреть бы на розовое пятнышко от ранения.
— Вода не остыла? — спросила Таня.
— Мы-э.
Ответ означал: «Отстань».
— Через десять минут выну.
Олежек не ответил. Вода в кастрюле заходилась. Таня убавила газ, ссыпала картошку, раскрошила остатки луковицы на сковороду и вместо масла наковыряла из банки с тушенкой сколько было жира. Лопаткой туда, лопаткой сюда. Таня принюхалась — есть мясной аромат, слабенький, но есть!
— Супец будет — закачаешься! — крикнула она в сторону ванной.
— Мы! — донеслось оттуда.
— Мы не мы, а есть будем мы!
