— А там? — спросил Шелест.
— В смысле? — поднял голову доктор.
— Там люди понимают, что делают?
— У нас нет полной информации, — сказал шеф.
— По-разному, — сказал Купнич.
— Прорыв формируют пять человек, — сказал Камил, сцепляя пальцы. — Никакой связи между ними, кроме того, что они находятся в пятикилометровом, десятикилометровом радиусе, замечено не было. В большинстве случаев люди из пятерки даже не знакомы. Просто срабатывает неясный нам триггер, и происходит всплеск. Возможно, они даже не понимают, что являются передатчиками негативной энергии.
— Но вы же не знаете, оказывалось ли на них до этого внешнее воздействие, — возразил Шелест. — Может их перед прорывом долго готовили.
— Вряд ли, — сказал Камил.
— Мы многого не знаем, — проронил Боркони.
Шелест усмехнулся.
— Конечно! Я же говорю, что получается, что мы машем кулаками после драки. Прорыв случился, мы его локализовали и давай людей в параллельном мире изводить.
Лицо шефа потемнело.
— Мы не изводим, Алексей, — пророкотал он, — мы нейтрализуем. — Он свел брови. — Или вы предлагаете ничего не делать? В «Ромашках» на сегодняшний день сто девятнадцать человек погибли, а четыреста семьдесят получили тяжелые психотравмы. И прорыв еще считается активным, хотя эмофон почти пришел в норму. По-вашему, тех пять человек, что вольно или невольно явились его родителями, передатчиками, линзами некой фокусировки нам надо простить и пожалеть? Потенциально они могут быть способны на повторное воздействие, так слава богу, что у нас есть возможность это воздействие предотвратить. Или что вы нам предлагаете?
Шелест побледнел.
— Предлагаю сначала изучить процесс, господин Виккерт.
Несколько секунд шеф поправлял ремешок своего браслета. Все молчали. Наконец шеф поднял глаза.
— Как? — спросил он.
— Что? — не понял Шелест.
— Как вы собираетесь «изучать процесс», Алексей?
— Наблюдением. Установлением контакта. Выявлением всех сопутствующих прорыву обстоятельств.
Шеф с доктором переглянулись.
— У вас пытливый ум, Алексей, — сказал шеф. — Вас извиняет молодость и то, что вы в первый раз присутствуете на собрании группы. Поверьте, все это обсуждалось и не один раз. Я вам сейчас наскоро…
Он вдруг замолчал и склонил голову, прислушиваясь к внутреннему каналу нейроконнектора.
— Так, — сказал он, — техники просят еще полчаса. Хорошо. Так вот, Алексей. Чтобы «изучить процесс», как вы выразились, у вас будет не более семидесяти двух часов, то есть, не более трех суток, после которых прорывные каналы теряют стабильность и, соответственно, перестают поддерживать перенос сознания оперативного работника. Чаще всего после локализации и настройки мы располагаем куда меньшим временем. Шестьдесят часов, пятьдесят, двадцать пять. Что вы хотите успеть за это время? К тому же, когда происходит перенос сознания, оперативник оказывается не в теле человека, на которого заведена одна из точек прорывного канала, а, скажем так, в случайном теле «по соседству». И «соседство» это весьма относительное. Гриммар уже сказал: пяти-, десятикилометровый радиус. И хотя вы будете иметь данные о местоположении цели, до нее еще надо будет добраться. А реальность там — не подарок, могу вам сказать, и у личности, которую вы на время миссии заместите, могут быть свои, не самые приятные обстоятельства. Она может не иметь средств к существованию, быть голодна, больна, пьяна. Были случаи переноса сознания в человека смертельно раненого. А теперь, Алексей, вопрос: что вы сможете выяснить и какие контакты установить, не имея представления о действительности, в которой окажетесь?
