Шивер с Громом, подсветив маркером маршрут, взяли влево, к чуть приподнятой площадке, окаймленной электронными панелями.
— Не знаю, — сказал Камил. — Я вообще не уверен, что они это специально.
Он оглянулся. «Психи» поднялись к квартирам и, перестраховываясь, деловито опечатывали липкой лентой пандус наверх, попутно гоняя выводок прилипчивых носилок. Обиженно постукивали пластиковые бока.
— Что значит не специально? — спросил Пак. — Мне кажется, это направленная диверсия.
Чуть поотстав, они двинулись параллельно первой «двойке». Мерцала неоном пустая игровая секция. Свисала серебристая бахрома. Столики. Стулья. Детское кафе.
Никого.
— Семь тысяч, — сказал невидимый Пак, откатывая с дороги тележку с игрушками. — А будет больше. И десять, и пятьдесят.
Казалось, будто тележка обрела собственную волю и переместилась туда, где ей удобнее.
— И что ты предлагаешь? — спросил Камил.
Россыпи пластиковых тур-буклетов захрустели под ногами. Из узкой клумбы, разграничивающей секции, кто-то с яростью выдрал целый цветочный куст. Земля лежала на бортике и чернела на полу. Сам куст застрял в предохранительной сетке. Выше, на стекле, темнел его отпечаток. Камил подумал: хороший бросок.
Они прошли где-то две трети пути до второй жилой зоны.
Ни крови, ни оставленных, слетевших туфелек. Несколько перевернутых стульев Камил чем-то значимым не посчитал. Словно и паники не было.
Ну, куст, ну, тур-буклеты…
— Наверное, я гад, — сказал Пак, — но я считаю, что этим, которые Там… им тоже надо дать почувствовать.
— Это и так происходит, — сказал Камил.
— Я не про тех, на кого конкретно выходит канал. Не может быть, чтобы пять человек, никак друг с другом не связанных…
— Это как раз выясняют.
— Все равно. Взорвать им что-нибудь.
— Цвет твоего эмофона?
— Зараза, почти красный! — сказал Пак.
— Вот и вколи себе сам знаешь что.
— Погоди, Камил, я сейчас.
Пак свернул «невидимку». Прикрывая его, Камил вышел вперед. Дуло парализатора прямо-налево, затем прямо-направо. Короткий поворот шеи, чтобы убедиться, что и сзади все в порядке. «Актив», перенимая настроение хозяина, отвердел, ощетинился чешуйками брони, обжал мышцы усилителями.
— У нас все тихо, — раздался из браслета голос Шивера.
— Принял, — сказал Камил.
— Площадка пустая. Идем на соединение с вами.
— Жду.
— Ну вот, — поднялся Пак, зачехляя аптечку, — я готов.
Камил показал ему пройти вперед.
— Ты видишь? — спросил вдруг браслет голосом Грома.
— Нет. Где? — подал голос Шивер.
