Сказки Эстонии | страница 33

И тайны открылись. Узрел юноша такое, что никогда не представало взорам смертного.

Под луной сверкали золотом шатры, развевались на них серебряные флаги, а среди деревьев слышались дивные голоса – будто ветерки между собой перекликались. Ещё мгновение – и выступили на поляну прекрасные девы. То были лесные нимфы, дочери самой земли. Каждую летнюю ночь собираются они танцевать да играть, а с рассветом исчезают.

Упивался юноша дивным зрелищем и жалел, что не сотня глаз у него, – двумя-то глазами не мог он разом охватить всю поляну, заметить и запомнить каждую бесценную подробность.

Чуть посветлело в лесу – это заря занялась. Тотчас будто серебристая пелена стала опускаться на прекрасных дев, и растаяли они, как туман. Всё надеялся юноша, что хоть одна нимфа снова явится. Напрасно прождал он и пошёл восвояси, уже когда солнце было высоко.

День показался ему бесконечным и тягостным. Считал юноша минуты до сумерек, чтобы вернуться на чудесную поляну, полюбоваться нимфами. Чуть смерклось, был он уже в лесу, на прежнем месте. Но не появились ни шатры, ни красавицы! Ночь за ночью ждал их юноша, а дни проводил в бездействии. Ничто ему было не мило, всё казалось ненужным, докучным. Долгую жизнь он прожил, но никогда больше не видел нимф, зато уж тоска взяла его за горло крепко-накрепко! Не зря ведь предупреждал мудрый Ману: «Слепота людская до земных чудес – благо, а не проклятие!»

Рассказывают старики, будто давным-давно нагрянуло в наши края чудовище – жуткий дракон. Явился тот дракон с севера; по пути людей и животных сожрал он без счёта. Столь ненасытную имел утробу, что каждому было ясно: не придёт помощь, не сыщется герой – всему живому на земле конец настанет. Тело у дракона было словно у огромного быка, лапы устроены наподобие лягушачьих: передние – короткие, задние – длинные, складные. А ещё имел дракон змеиный хвост длиной целых десять морских саженей. Передвигался он как лягушка: задними лапами оттолкнётся – и враз полмили преодолеет. Но ленив был дракон, прыгал нечасто. Засядет в какой-нибудь изобильной стране и с места не двинется, покуда всю её не опустошит.

Ничто не брало это гнусное чудовище. Чешуя покрывала его подобно непробиваемому панцирю, а глаза сверкали, словно два огромных факела. И если случалось кому взглянуть в эти глаза, подпадал несчастный под драконьи чары и сам, своим ходом, направлялся прямиком в драконью пасть, так что дракону вовсе никаких усилий делать не приходилось. Лежало чудовище на брюхе да знай челюстями ворочало, пожирая и людей, и животных. Что только не предлагали владыки наших земель в награду смельчаку, который сумеет повергнуть дракона – силой ли или чарами, – всё одно. Смельчаки находились, но каждого из них ждала печальная участь драконьей жертвы. Все средства были испробованы против чудовища.