Заглянул королевич в щель – там темно, словно в пещере. А старик за руку его схватил, крикнул грозно:
– За мной ступай, пошевеливайся!
Тьма поглотила обоих, а впереди ещё темнее было – вела тропа в кромешный, непроницаемый мрак. Долго шёл королевич вслед за своим хозяином, и понемногу забрезжил свет, да только не солнечный и не лунный. Обрадовался королевич и такому, да вскоре сник: оказалось, это светится еле-еле бледное облако. Не было в подземном мире других светочей и быть не могло!
Глядел юноша по сторонам – дивился. Земля и вода, деревья и травы, птицы и звери вовсе не такие были, к каким он в верхнем мире привык. Пугал юношу их вид, но страшней всего казалась ему тишина – мёртвая, зловещая. Всё вокруг было этой тишиной окутано, ни единый шорох её не нарушал.
Здесь и там замечал королевич пташек на ветках. С запрокинутыми головками, раздувши грудки, сидели пташки – только трели из клювиков не лились. Так же, впустую, разевали пасти собаки, так же беззвучно тянули шеи, раздували ноздри волы – не слышал королевич ни лая, ни мычания.
Не журчала на перекатах речка, не жужжали на лету мухи и майские жуки. И старик молчал. Шёл, долгую седую бороду придерживая, взглядывал из-под кустистых бровей на нового слугу – и у того слова в горле застревали, и не мог он ни единого вопроса задать.
Потерял королевич счёт времени, не смыслил уже, день ли, ночь ли сейчас; и который день, и которая ночь. Сердце в нём заледенело от страха, волосы сами собой шевелились, по спине мурашки ползали.
Но пришёл конец мучениям. Грохот раздался, будто от целого табуна коней, что пустошью скачет, и сразу – о чудо! – ожил подземный мир.
Обернулся старик к юноше и молвил:
– Эге! Чайник-то закипает – стало быть, ждут нас дома, готовятся!
Ещё немного прошли они, и показалось королевичу, что где-то рядом лесопильня работает, визжат на ней десятки пил одновременно.
– Слышишь, как храпит моя бабушка? – усмехнулся старик. – Заснула крепко, не добудишься!
Поднялись путники на гору, и открылся сверху вид на большое селение, где дом хозяйский стоял. А вскоре приблизились они и к дому.
Кивнул старик на собачью конуру, распорядился:
– Полезай, там меня жди. Сперва должен я с бабушкой поздороваться, а она старуха капризная, незнакомцев на дух не выносит.
Преодолел королевич гордость да брезгливость, полез в конуру, сожалея: зачем покинул он родные края?
Недолго старик отсутствовал, кликнул королевича и стал наказывать ему грозным голосом:
