Я средь бумаг нашёл две автотипии —
То Пушкина портрет, Кипренского творенье.
А Пушкин для меня не рядовой пиит —
Он яркая звезда, непревзойдённый гений
И эталон для тех, кто жаждет сочинять.
Я в рамке на стене решил портрет повесить
(В надежде часть его таланта перенять).
Но вот какой из двух? Серьёзно надо взвесить.
Казался слишком ярким мне один портрет:
С румянцем на щеках, с глазами голубыми —
Как на открытке – был любимейший поэт.
Такой вульгарный вид пред днями роковыми?..
Я сразу эту репродукцию отверг:
Его убил Дантес… А он некстати весел.
С другой же на меня взирает человек
С трагической судьбой… Её я и повесил.
Нас силой вынуждают то сейчас любить,
Что сорок лет назад считалось непристойным.
Да и поэтов нынче нет, кого убить
Считалось бы занятием вполне достойным.
Поэтов убивать… Ну что за ремесло!
Я знаю: гений просто так не умирает,
Он, видя, что таланта время истекло,
Достойного себе убийцу выбирает.
***
Мечтания мои нарушил телефон:
Звонит какой-то мне художник незнакомый
И Пушкина портрет вдруг предлагает он,
Настойчиво довольно, аргумент весомый —
Мол, очень тот портрет на Пушкина похож!
Назойливость его – отсутствие культуры,
Хоть и художник он… Интеллигент… Так что ж?..
Как будто бы писал он Пушкина с натуры!
К тому же у меня уж есть портрет его.
Сказала мне жена: «Как это символично!
Как будто про портрет он знает… Волшебство!..»
Ну, а по мне – так это просто неприлично.
И всё же мне звонок покоя не давал:
Ведь информация случайно не приходит…
Художник про портрет как будто что-то знал…
Что? Эта репродукция мне не подходит?
Я глянул на портрет, висящий на стене,
И вспомнил про другой, который стал опальным.
Я вновь достал его – теперь казалось мне,
Что Пушкин был на нём вполне живым, реальным!
И тот, что на стене, казался мне другим:
Уныние внушал он тёмным, мрачным фоном,
Безрадостным на нём был Пушкин, неживым,
И мне он показался даже незнакомым!
***
И я уже без колебаний заменил
Портреты на стене… Но легче мне не стало —
Вопрос наисложнейший мысль мою дразнил:
Что для меня замена эта означала?
Не замечаем мы, что в нас живёт хандра…
Портретов было два, и я свой выбор делал,
И нет сомнений в том, что мне ещё вчера
Безжизненного видеть Пушкина хотелось.
Сегодня захотел я знать, что он живой;
Что беззаботен так, что даже неприлично;
Что он кивает мне курчавой головой;
Совсем не удручён судьбой своей трагичной.
Так вот о чём поведал Пушкина портрет:
Я волен выбирать в эмоциях тональность,
