— О, боже мой!
Я разворачиваюсь, перекатываюсь на спину, пристально смотрю в потолок в кромешной тьме.
— У меня к тебе вопрос: а что, если мне это так понравится, что я никогда не захочу заниматься сексом с парнем?
— Если тебе так понравится дрочить, что ты никогда не захочешь заниматься сексом с чуваком? Я даже не знаю, как на это реагировать, Тэдди.
Эта мысль непостижима.
— Но ведь именно это и случилось с тобой, верно? Ты мастурбировал один. Тебе не нужна женщина. У тебя есть две руки, чтобы быть удовлетворенными.
Вероятно, в этом есть доля правды, но:
— Иногда этого недостаточно.
Иисус. Почему я признался в этом вслух?
— Я могла бы спросить, но не буду. Ты не можешь заменить настоящую близость, Кип, как бы сильно ты ни старался.
— Спасибо, мам. Я буду иметь это в виду.
Тэдди дает мне только несколько секунд передышки, прежде чем ударяет меня своим следующим нападением.
— А почему тебе не нравится, когда к тебе приходят люди?
Я глубоко и громко вздыхаю в темноту, заложив руки за голову.
— А кто сказал, что мне не нравится, когда ко мне приходят люди?
Я чувствую, как она пожимает плечами, когда матрас колышется, хотя и не вижу этого.
— Я просто предположила, поскольку у тебя никогда не бывает гостей. — Она делает неуверенную паузу. — Это потому, что ты смущаешься?
Она что, серьезно?
— Смущаюсь из-за чего?
— Что ты... что твой ... — Она запинается, подыскивая нужные слова.
Я жду.
— Совершенно очевидно, что у тебя есть деньги, ясно?
Тэдди и понятия не имеет.
— Не думаю, что тебе следует стыдиться этого, — продолжает она в темноте.
— Вовсе нет.
— Как скажешь, Киплинг Кармайкл. — Тэдди смеется, шевеля пальцами ног. Они изящные и маленькие, и все еще хорошо спрятаны подо мной. — Боже, даже это имя звучит... богато, как будто ты должен быть на яхте где-то в Тихом океане.
Точнее, в Атлантическом океане. Именно там пришвартована яхта на какой-то пристани с яхт-клубом, рядом с одним из нескольких домов отдыха Кармайклов.
— Это не преступление — иметь деньги, точно так же, как и для меня не преступление быть... ну, не знаю, бедной, наверное. Студенткой со стипендией. Мне не стыдно, хотя раньше было стыдно. Уже нет. Я вкалываю как проклятая, и моя мама тоже.
Ее тело дрожит.
— Ты можешь немного подвинуться, если тебе все еще холодно.
Я знаю, что это так. Мои яйца сморщились, практически поднялись в мое тело.
— Без глупостей.
Если бы.
— Просто тащи свою задницу.
— Ладно, ладно. Такой властный.
Ноги Тэдди вырываются из-под меня, и вскоре жар от ее плоского живота, от промежности между ног и от ее сисек обжигает мою кожу там, где она прижимается ко мне.
