Признаюсь, это не так уж плохо.
— Тебе не кажется странным, что мы с тобой в одной постели? — Ее вопрос возник из ниоткуда.
— С чего бы мне думать, что это странно?
— Э-э, потому что это странно? Мы даже не друзья. Не настоящее друзья. И мы не встречаемся, но у тебя есть эта странная штука... — Пауза. — Я знаю, что ты защищаешь меня, и не могу понять, почему, но ещё я знаю, что мне это нравится. Это... очень мило.
Справедливо.
— Я просто не думала, что когда-нибудь окажусь в постели какого-нибудь парня платонически, вот и все. Парни из колледжа иногда такие свиньи.
— Я вовсе не свинья.
— Знаю. Вот это я и хочу сказать. Иногда это сбивает с толку. Ты не гей, но ты не ходишь на свидания и ни с кем не спишь. Ты, должно быть, проводишь много времени... ну, ты понимаешь.
Слово, которое она ищет, «мастурбация».
— А ты разве нет? — Мне просто любопытно. — Тратишь на это время?
— Нет! — Она шокирована.
— И почему же?
— Я не знаю, как? Боже, Кип. — Ответ выходит в форме вопроса и признания. — Не могу поверить, что я только что это сказала. Должно быть, я брежу.
Воздух вокруг нас потрескивает. Я резко выпрямляюсь и поворачиваюсь к ней всем телом.
— Что значит «не знаешь, как»? Все знают, как это делается — запускаешь руку в штаны, двигаешь ею и, бум, оргазм.
Похоже, ей нужен урок мастурбации для чайников.
— Я не думаю, что все так просто. — Она хихикает, покровительственно глядя на меня.
— О, так и есть, Тэдди! Это действительно так просто.
— Да, наверное, потому что ты дрочишь с двенадцати лет, и все, что тебе действительно нужно делать, это двигать рукой вверх и вниз по своему члену. Здесь почти нет никакой работы.
Без комментариев.
Внезапно я поворачиваюсь лицом к ней, сгибаю локоть и приподнимаюсь в ее направлении.
— Итак, позволь мне спросить прямо — ты никогда не трогала себя?
— Конечно, я себя трогала.
Я закатываю глаза.
— Мыться в душе не считается.
— О.
— Она говорит «О», — поддразниваю я. — Ты действительно много теряешь, если не самоудовлетворяешься несколько раз в неделю.
Тэдди смущенно стонет.
— Самоудовлетворяешься? Такого я еще не слышала.
— Это все часть любви к себе, Тэдди.
— И я уверена, что ты очень себя любишь, — раздается ее тихий смешок.
Она и понятия не имеет.
— А почему тебя это вообще волнует? — спрашивает Тэдди.
— Не знаю, ты сама заговорила об этом, а я просто поддержал.
— Вообще-то я этого не делала.
— Делала. Ты такая… — моя речь становится пронзительной, когда я подражаю ее девичьему голосу, — ты, должно быть, проводишь много времени, бла-бла-бла... ну, ты понимаешь.
