— Ладно. — Двигаю рукой через стол к ее тарелке. — Ты собираешься это есть? — Хватаю пальцами за ее тост.
Она шлепает меня по руке.
— Я проткну тебя этой вилкой, если ты дотронешься до моих углеводов.
Дерьмо. Голодная Тэдди — настоящий дикарь.
— А как насчет сосиски?
— Я пришла сюда специально за сосиской.
— Пришла за сосиской, — повторяю я, откидываясь на спинку пластикового сиденья кабинки и даже не пытаясь скрыть свое хихиканье. — Лучшая шутка.
Никогда еще не было такого большого закатывания глаз от кого-то настолько крошечного.
— Заткнись, идиот.
Тэдди протыкает одну из своих сосисок и трясет ей в мою сторону. Она покачивается на конце ее вилки, вверх и вниз между нами.
— Это что, предложение?
— Я просто мучаю тебя, потому что знаю, что ты все еще голодный. Ты съел только одну тарелку еды, ты легковес.
— Без разницы. Я могу просто взять еще один дополнительный заказ, если ты будешь жадничать со своими сосисками, — хнычу я.
— Ты бы уже заказал, если бы захотел. Признайся, ты просто хочешь взять мою, потому что она не твоя, а ты избалованный ребенок.
— Но еда гораздо вкуснее, когда она тебе не принадлежит. Так же, как и многие другие вещи хороши на вкус, когда тебе не принадлежат.
Господи, это прозвучало так извращенно... а может, и нет, и только я извращенец?
Другие вещи хороши на вкус, например…
Десерт. Сладости.
Киска.
Киска? Откуда, черт возьми, это взялось?
Господи Иисусе, Киплинг, ты же сейчас завтракаешь.
Но теперь, когда я об этом думаю…
Мои глаза устремляются на юг. Даже если я не вижу под столом колени Теодоры, я представляю, как выглядит ее киска. Держу пари, что она держит её в чистоте и порядке. Без волос? Нет, она не похожа на любительницу воска, к тому же, она не может себе этого позволить. Сомневаюсь, что она её бреет, но думаю, что подстригает её.
Когда я снова поднимаю взгляд, Тэдди медленно качает головой в мою сторону, издавая тихое цоканье.
— Что?
— Я могу читать твои мысли.
Почему-то я в этом сомневаюсь.
— Поверь мне, не можешь.
— Пфф, пожалуйста, ты можешь подумать, что я наивна, но это не так. — Она повторяет мою позу, откинувшись на спинку и положив правую руку на спинку кресла. — Я знаю, что ты сидишь здесь и думаешь о том, чтобы съесть мою еду. Но ты не можешь этого получить.
— Съесть твою... — Фраза обрывается, потому что я задыхаюсь на последнем слове.
Еда — вот как мы теперь это называем?
Еда — это не единственное, о чем я сейчас думаю.
Потому что я чертовски незрелый извращенец, который до сих пор не понимал, насколько он извращен на самом деле.
