Этот парень просто сумасшедший…
Волосатый.
Впечатляющий.
Я трясу головой.
— Прости, что ты сказал?
Он испускает громкий вздох.
— Мы говорили о том, что если ты собираешься встречаться с одним из здешних парней, то ты не можешь быть такой чертовой киской.
— Я никогда не говорила, что собираюсь встречаться со здешними парнями.
Он фыркает и делает очередной глоток пива.
— Да, ладно. Здесь все хотят встречаться с парнями.
— Игроками в регби? — усмехаюсь я, маскируя свое фырканье кашлем. — Я так не думаю.
— Я не имел в виду регбистов, а спортсменов вообще. — Он поднимает ногу, опершись массивной ступней в сапоге на металлический бочонок. — И что плохого в регбистах?
— Да ничего. — Я не хочу его обижать, просто... — С ними все в порядке, но не думаю, что они являются первым выбором в иерархии любой девушки.
Это прозвучало так грубо, что я сама себе удивилась, и зажала рот рукой, чтобы заткнуться.
Мне не стоит больше пить.
— Ну, даже если так, то ты, без сомнения, самая худшая охотница за джерси, которую я когда-либо видел, а я видел тонны этого дерьма, приходящих на эти вечеринки. Ты просто ужасна.
— Ты только что назвал меня... эм ... — Я даже не могу выдавить из себя ни слова.
— Охотница за джерси? Да. Я разве заикаюсь?
— И что же заставило тебя так сказать? — Я уже в секунде от того, что бы прижать руку к груди от возмущения всем этим.
— Ну, ты здесь уже два уик-энда подряд болтаешь со всеми подряд и стоишь рядом с бочонком — это лучшее место. Именно здесь собираются все парни.
Серьезно? Наверное, я этого не заметила.
— Я не с-специально! — И брызгаю слюной. Прямо-таки брызгаю слюной.
Великан делает еще один большой глоток из своего стаканчика. Сглатывает, его адамово яблоко где-то в горле скрыто всеми этими волосами. Он отчаянно нуждается в бритье, но ему явно на это наплевать.
— Как скажешь, охотница за джерси. — Его протяжный голос звучит небрежно, и совершенно очевидно, что он мне не верит.
— Я не охотница! — Погодите-ка, это же бессмысленно. — Вовсе нет!
Эти широкие плечи лесоруба пожимают плечами.
— Как скажешь.
— Прекрати это делать.
— Что делать?
— Соглашаться со мной покровительственным тоном. — Боже мой, я говорю как моралист.
Парень приподнимает одну из темных бровей.
— Покровительственным тоном? А это еще что за хрень? Звучит в точности, как сказала бы моя мама.
Может ли этот разговор стать еще хуже?
— Послушай, приятель. — Это слово слетает с моих губ прежде, чем я успеваю его остановить, что еще больше усугубляет мое надутое поведение, но, честно говоря, я понятия не имею, что сказать. — Спасибо за совет, но не думаю, что он мне нужен.
