Не глядя на меня, он сказал глухим голосом:
-- Все это сделал я.
-- Вот именно. А как?
-- С помощью моего времясместителя, -- он жалобно поглядел на меня. -Это случайность, несчастная случайность. Ведь всего же нельзя предусмотреть, правда?
-- Конечно, -- сказал я. -- Чистая случайность. А как вас зовут? Блокнота я не достал, чтобы не спугнуть старичка.
-- Мейсон Догерти.
-- Очень рад с вами познакомиться, -- сказал я с энтузиазмом, и он, поведя носом, слегка отвернул лицо. -- Уэбб Уильямc, к вашим услугам.
-- Очень рад. Я был профессором пространственной механики в Клойстерском университете. Но меня уволили за радиальный образ мыслей.
-- Вы хотите сказать -- радикальный?
-- Нет, за радиальный. -- Он сделал неопределенный жест, возможно, изображая в воздухе радиус. -- Но теперь они увидят! -- Его голос перешел в пронзительный визг, и он потер руки -- ей-богу, потер! -- а в его кротких голубых глазах вспыхнуло яростное пламя.
-- Да-да, безусловно, -- сказал я с прежним энтузиазмом. Никогда не возражайте тому, кого интервьюируете. Не перебивайте, а подбивайте. Поспешишь -- людей насмешишь. -- Да, конечно, теперь они увидят. Ну, а все-таки, как это произошло?
Он в первый раз посмотрел прямо на меня.
-- Может быть, вы хотите посмотреть мой времясместитель?
Я попятился.
--А он у вас с собой?
-- Разумеется, нет. Мне его не поднять.
Я слегка расслабился, но оставался начеку. Я знаком с дзюдо.
-- Он весит тонну, -- продолжал Догерти. -- Ну, не совсем, не тонну, а тысячу пятьсот семьдесят три килограмма, если быть точным.
-- Я хотел бы его посмотреть, -- сказал я решительно.
-- Вот и чудесно. Вы очень милый молодой человек. Разрешите узнать ваше имя?
-- Уэбб Уильямc, -- просветил я его еще раз. Я бы с удовольствием вручил ему мою визитную карточку, украшенную семейным гербом и напечатанную подлинным готическим шрифтом, но только они у меня все вышли.
-- Если не ошибаюсь, вы посещали мои лекции года два-три тому назад? -спросил он.
-- Это всем кажется, -- сказал я.
До лаборатории Догерти было рукой подать -- всего полтора квартала. Она помещалась в бывшем хлебном амбаре, который в период аграрного кризиса был приспособлен под угольный склад. Теперь это помещение было заполнено всем тем, чем обычно заполняют лаборатории. Однако, несмотря на тесноту, порядок там был идеальный. В углу, подавляя прочее оборудование своими размерами, высилась внушительная махина из стекла и стали, вся в витках медной проволоки, снабженная бесчисленными циферблатами, счетчиками, рукоятками и еще бог знает чем. Сбоку стоял большой аккумулятор, от которого к неведомому аппарату тянулись провода. По другую его сторону виднелась маленькая динамо-машина. Все это гудело басисто, но пронзительно, так что у меня завибрировали пломбы в коренных зубах. И повсюду мигали симпатичные цветные лампочки.
