С минуту я таращилась вместе с ним, как большой палец на правой ноге дёрнулся.
– Ты видела? Видела? – с замиранием дыхания ждал моего ответа. Я кивнула. – А теперь давай покажу на левой…
– Срок предъявления прав истекает через неделю, – оборвала его на полуслове.
Одеяло выпало из рук целителя. Он прикрыл глаза, облизал вмиг высохшие губы и прошептал:
– Мы всё равно не успеем.
– Если понесу тебя я, то успеем, – я возразила. – Правда, мне потребуется довольно много тоников.
– Ты свалишься от истощения, – Хизэши покачал головой. – Достаточно и одной смерти ради меня, – глухо добавил он, разворачивая кресло.
– Вообще-то, двух смертей, – я знала, что била по больному, но деваться некуда. – Я убила ещё одного, когда спасала твою жизнь. Мне нужна была кровь, и я потеряла контроль.
Целитель побледнел.
– Чего ты добиваешься? – с трудом выдавил он.
Хороший вопрос!
У высокородного равеста было всё: дом, слуги, еда, тёплая постель и какая-никакая семья. Такому, как он, трудно будет привыкнуть к нищей жизни. Пока не хлебнёт результата своего отказа, не поймёт, чего лишился. А я знала, что такое голод и холод. У меня нет ничего. Наверное, поэтому я так держалась за Хизэши, за свою иллюзию, что у меня что-то есть, что я кому-то нужна.
– Борись за то, что принадлежит тебе. Борись и не сдавайся.
Нахмурив брови, Хизэши долго не спускал с меня взгляда. А я… Мне было не до его упрёков или стенаний. Я просчитывала варианты и время. На этот раз окончательного плана.
– Уходим этой ночью, – вынесла я вердикт и оставила целителя одного.
Отпущенный срок провела в медитации: готовила своё тело к тяжелейшему бою. Бой будет. Никто нас не выпустит по доброй воле. Я готовилась убивать.
Нас учили в Школе концентрации, и, благодаря этим урокам, я смогла заглянуть внутрь себя, познать многие особенности своего тела. Меня действительно сотворили в лаборатории. То, на что я была способна, ни один представитель из живущих в Едином мире народов не мог (это я знала точно, потому что народоведение в Школе преподавали хорошо).
Всё больше зрела уверенность в том, что из меня делали идеального убийцу. Подкрепляло эту мысль и уникальность моего яда. Пока помогала Хизэши с зельями и снадобьями, провела пару тестов со своим ядом. Результаты меня шокировали, так что пришлось тщательно их уничтожить, чтобы они ни к кому не попали, поэтому просто его выпила.
Мой яд не только усиливал другие смертельные зелья, но и блокировал противоядия. Ни одно из целебных снадобий так и не смогло нейтрализовать его. Только внутри моего тела яд терял свою агрессию. Понять этот механизм мне так и не удалось.
