Сидельцы дружно засопели и забормотали, перемежая проклятья с обращениями к светлым богам за помощью.
— Это не сны. Точнее не ваши сны. Это его желания. Та тварь, что пришла сюда, так сильно хочет сделать это с вами, что даже вы слышите.
— Что ты хочешь? — отодвинув испуганного нахала, вперед вышел еще один воин. Он всегда молчал, молча рубился с орками, молча ел, почти никогда не говорил с товарищами по несчастью, но пользовался заметным общим уважением у них. Часто он только взглядом утихомиривал озлобленных и отчаявшихся. — Если просто пугать, то зря. Если есть предложение, то говори.
— Хорошо, слушайте. Демону нужны вы, ваши души и ваша боль. Много боли от вас. Из нее он построит стены своего Мира — Темницы. Темницы и места мук и вечного ужаса для других душ, что он будет собирать. Смерть, плохая и долгая, ждет вас. Но еще хуже будет ваше послесмертие, вековечное послесмертие. Почему вы? Вы воины, крестьян ему уже наловили, вы это уже видели, — узники дружно вздрогнули, — воины — это стены его мира. Крепкие стены, не выпустят никого из его мира, и не пустят в него.
— Я не понимаю тебя, Ведьма.
— А и не надо, — она слегка растянула губы в усмешке, — хочешь, я тебе покажу? Самый краешек.
Узники дружно шагнули назад.
— Мы убьем себя сами.
— Насколько я знаю, ваши боги вас за такое накажут.
— Думаю, что они нас поймут.
— Ты не жрец, не священник, не крестьянин или купец. Ты — воин. Это не твой путь.
— Дай нам оружие, мы умрем как воины.
— Не выйдет. Его воины голыми руками поймают вас, не считаясь с ранами и своей гибелью. И тогда то, что он вам показал, станет явью. Но есть выход. И вы останетесь живы. Мы, — она кивнула в сторону лагеря у нее за спиной, — тоже.
Воин тихо пробормотал проклятье и вновь поднял голову.
— Говори.
— Все просто, я провожу ритуал. Вы делитесь со мной своей силой, — она подняла руку в ответ на поднявшийся ропот и продолжила, — сами, делитесь. Желая этого.
Я могу взять силой, но она будет такой же, как и та, что ждет вас там. Ваша добрая воля, желание поделиться, сильнее ее во много раз. Я смогу закрыть вас от него. И вас, и всех остальных. Я не трону ваши души, вы будете слабы, но останетесь живы и восстановитесь. И я клянусь, — она подняла руку в людском жесте клятвы, — что если они прорвутся, вы все умрете, просто умрете. Но этого не будет, я их удержу.
— Я не верю тебе, мы не верим тебе, Ведьма, — вперед вышел еще один охотник и, потрясая кандалами, взвыл, — будь же ты, — и улетел в угол от оплеухи от молчавшего до того товарища.
