"Что ж, — поворачивая к родительскому дому, философски рассуждал Бен, — мамуля у меня тоже ого-го. Никому она меня не отдаст. Кроме невесты… Невест… Как бы еще определиться?" Перелетный художник даже зажмурился, рискуя сбиться с курса. "Обеих возьму, — понял он. — Пусть матушка гороскопы заказывает"
***
В доме Брюсов еще не спали. Да и как уснешь, когда темпераментный, а главное деятельный глава семейства находится в расстроенных чувствах? Он не обошел своим вниманием никого: ни детей, ни слуг, ни супругу. Каждый узнал о себе много интересного.
— Довольно, милый, — делая знак сыновьям удалиться, миролюбиво попросила его жена.
Годы были милостивы к лэре Брюс, превратив ее из робкого встрепанного котенка в роскошную уверенную в себе львицу.
— Мешаю заглядывать в будущее? — ядовито поинтересовался лэрд Рэйли, обличающе указуя на пасьянс, который раскладывала супруга.
— Отнюдь, — невозмутимо откликнулась та.
— И что же готовит нам грядущее? — скрестил руки на могучей груди упрямый хозяин дома.
— Неожиданные приятные перемены, — не сразу откликнулась лэра, не поднимая глаз. — Только… — замешкалась она.
— Что такое? — тут же встревожился лэрд Брюс, забыв ругаться. — Что тебя беспокоит, милая?
— Удвоение, все время удвоение, — пожаловалась мужу прекрасная Изабелла. — И все же раз за разом карты сулят благополучие.
— Да куда там, — обессиленно махнул рукой тот и буквально рухнул на диванчик рядом со своей ненаглядной. — Бен ни в какую не хочет жениться на Силии. Вот скажи мне, чего ему не хватает мерзавцу молодому?
— А чего не хватало в свое время тебе? — лукавая улыбка коснулась женских губ. — Почему ты отказывался от матушки лэри Сайл в свое время?
— Ну ты сравнила, — обиделся лэрд Брюс. — Я же был влюблен!
— И в кого же? — затрепетали шелковые ресницы.
— В тебя, сердце мое! Единственная из женщин, — в который раз признался в любви Рэйли Брюс. — Если бы Бен любил… Никогда бы я не стал принуждать его к браку с этой одаренной кривлякой, клянусь! Но увы…
Договорить помешали звуки приближающегося скандала. Лэрд Рэйли вскочил на ноги, заслоняя собой жену и чутко прислушиваясь к разноголосью. Не напрасно. В шуме без труда можно было разобрать: "Пусти! Куда?! Не велено! Пойди умойся, бесстыжий поросенок! Мне надо! Где ты так надрался, братишка?!"
А потом все стихло, словно ножом отрезало, и на пороге гостиной появился расхристанный, лохматый безумно счастливый Бернард, за спиной которого маячили мажордом, экономка и младшие Брюсы.
