Судьба лэри Нелианны не была простой и легкой, но она никогда не жаловалась и не плакала. Последний раз ее слезы видели лет восемнадцать назад. На похоронах мужа. А потом как-то не сложилось с этим. Может характер не позволил, а может времени не хватало. Да что там времени? Даже и возможности подобной лэре Неэлианне не представлялось.
Судите сами. Овдовев, она сразу же затеяла менять фамилию, потому как возвращение во взрастивший ее род полагала делом первостепенным. Одновременно с этим ей пришлось хлопотать об опеке над осиротевшей племянницей, родители которой сгорели в ядовитом огне серой лихорадки.
Жуткая хворь в тот год сняла огромную жатву. Она не пощадила ни бедных, ни богатых. Промчалась смрадным вихрем над землями Дагании, Леории и Парлама, сея смерть, выкашивая жителей могучих королевств словно трудолюбивый жнец ячменное поле. От нее невозможно было спрятаться за могучими стенами родовых мэноров и замков. Все были равны перед лихорадкой: рожденные в порфире, черноногие сервы, жречество, маги, шлюхи и воины… Стоило только заболеть — все, спасения не жди, готовься к встрече с Великой Неназываемой Госпожой.
Сладить с серой лихорадкой могли, пожалуй, только маги жизни, но слишком уж редко посылала их Пресветлая на землю. Существовало и еще одно средство против заразы — жемчужные талисманы семьи Карр — рода властительниц Серебряного озера. В тот год за них были готовы убивать. И убивали…
Всю осень буйствовала зараза, убравшись только зимой. Не по нраву ей пришлись едреные даганские холода.
Жителям Леории, климат в которой был не в пример мягче, не говоря уж о жарком Парламе, оставалось лишь завидовать северным соседям да уповать на милость Пресветлой, моля ее о прекращении мора. И чудо свершилось. Бравый генерал Мороз победным маршем прошелся по землям южных королевств, уничтожая заразу. Рея на крыльях северного ветра, хохотал он над засыпанными снегом виноградниками и оливковыми рощами. И люди с радостью вторили ему. Пожалуй, никогда до этого леденящий холод не был благословением божьим.
Именно с тех пор стала цениться человеческая жизнь, особенно детская. Над своими наследниками тряслись и в хижинах, и во дворцах. Даже мода на беременность появилась. Женские платья шились с завышенной талией, драпировались на животе, позволяя особам надевшим их казаться в тягости. Некоторые кокетки даже накладные животики умудрялись носить, но это уже перебор, право слово. К счастью такая мода быстро сошла на нет.
