Но, как бы то ни было, сегодня и сейчас Маргарет София Анжелика Карр была главной сенсацией дня.
***
Утро для Софи началось неласково. Оно ворвалось в ее спальню с топотом и гамом. Хорошо еще, что пробуждение благоухало кофе, свежей сдобой и сосисками. Это хоть как-то примиряло юную графиню с жестокой реальностью.
— Ты только посмотри на нее, — шумело утро голосом Фионы. — Наша красавица даже не думает просыпаться.
— А вот и нет! — теперь утро хохотало бодрым голосом Эдны. — Софочка проснулась. Видишь, как потягивается и крутит носиком? Только глаза открывать ленится.
— Точно!
— Что я вам выхухоль? — обиделась Софи.
— Ты сама это сказала, — на два голоса обрадовались сестрицы. — Вставай, завтрак готов.
— Поганки, — Софи вздохнула, нашарила тапочки и поплелась умываться.
— Мы все слышим, — полетело ей вслед.
— Просто прощаем.
— Относимся с пониманием.
— Как к редкому представителю семейства серебристых выхухолей.
Тренировали красноречие неприлично бодрые сестрицы.
— Тьфу на вас, — миролюбиво откликнулась Софи, умываясь.
— Поторапливайся, соня, а то мы сами весь завтрак съедим, — скреблись в дверь вредные поганки.
— Тьфу на вас еще раз, — зевала та. Есть не хотелось, манила теплая мягкая кроватка, пуховое одеяло звало в свои невесомые объятия. — У вас и есть небось нечего.
— Неблагодарная полярная выхухоль, — Эдме уселась за сервированный к завтраку стол в гостиной. — Иди и погляди, как мы расстарались для тебя.
— Договорились с нэрой Агатой.
— Я тронута, — бессовестно соврала Софи, проходя мимо. — А кто это, кстати? — усевшись перед зеркалом, она открыла инкрустированную янтарем шкатулку, выпуская на волю зачарованные янтарные же гребешки.
Те выпорхнули на волю и словно маленькие деловитые птички принялись порхать вокруг головы своей хозяйки.
— Когда она сидит вот так, — поганки наблюдали за сестрой, завтракали и делились впечатлениями, — то представляет собой довольно-таки инфернальное зрелище, — глумилась одна.
— Да, есть что-то роковое в этой бледности и закрытых глазах, — подхватывала вторая.
— И хрупкой фигурке, бессильно замершей перед зеркалом…
— А хищные гребни…
— Кажется, что они в руках невидимой таинственной фигуры…
— И развеваются серебряные локоны…
— Напрасно они стараются защитить свою доверчивую хозяйку…
Эдме и Фиона явно вошли во вкус.
— Сейчас злобный призрак закончит свою работу…
— Увенчает головку несчастной доверчивой красавицы короной из кос…
— И она превратится…
— Превратится…
