— Не вздумайте, мать твою, разгромить дом, — невнятно пробормотал Тристан. Он, шатаясь, подошел к стойке и опрокинул свою чашку. Теперь он был совсем один. Мы кружили вокруг него, как волки. Что-то грохнуло, разбилось стекло, толпа ахнула, затем раздались стоны как от боли.
— А что это за чертова маска? — Тристан спросил Энцо, который был ближе к нему. — Тебе что-то нужно?
— Ага, мне кое-что нужно. — Энцо грубо схватил его. Тристан начал было протестовать, но Мэтт был рядом, чтобы заставить его замолчать. Я рывком распахнул заднюю дверь, не спуская глаз с толпы, и мы вывели его через заднюю дверь.
Мы не останавливались, таща его пьяную задницу всю дорогу до мастерской в конце двора. Чернильная ночь окутала нас, наши темные одежды сливались с тенями.
Энцо с силой втолкнул Тристана внутрь. Тристан отшатнулся, маска соскользнула с его лица.
— Что за чертовщина?
— Нам нужно поговорить, — произнес я.
— Марчетти? Это ты, потому что когда мой дядя услышит…
— Вы слышите? — спросил я своих друзей. — Этот coglione >15побежит плакаться к своему дяде. — Энцо фыркнул, а Маттео вытащил стул на середину комнаты. — Садись, — скомандовал я.
— Cazzo si…>16
Через секунду Энцо был уже рядом. Схватив его за рубашку, он усадил Тристана на стул. Его кулак сжался, тело сотрясалось от ярости.
— Уходи, Э.
Энцо поколебался, но, в конце концов, отступил. Мы все знали, как это делается — ни имен, ни отпечатков пальцев, ни лиц. Вот почему мы дополнили наши костюмы перчатками. Тристан точно знал, кто мы такие, но у него не было никаких доказательств, а без доказательств он не мог прийти за нами.
Нет, если только он не хотел развязать тотальную войну, а они с дядей знали, что мы играем нечестно. В отличие от их семьи, которая в эти дни предпочитала решать свои проблемы огромными суммами наличных, у нас был более практический подход.
— Мой дядя…
— Твой дядя ни хрена не сделает. — Я присел на корточки на уровне его глаз, пока Маттео пытался удержать руки Тристана за спиной. Он едва сопротивлялся, и это сказало мне все, что мне нужно было знать.
Он знал, что его превосходят числом, и знал, что в этой битве ему не победить.
— Ты думаешь, старый добрый дядя Роберто хочет принести это к себе на порог, чтобы запятнать свою безупречную репутацию перед такими, как мы. Нет, — мрачно усмехнулся я, — твой дядя умнее. Вопрос в том, так ли это?
— Да пошел ты, Марчетти. — Он кипел от злости, раздувая ноздри.
— Ты же знаешь, что мы были бы на одной стороне, верно? Если бы история писалась так, как должна была, мы бы сейчас были семьей.
