— Эй, что это на тебя нашло? Ты вроде нервничаешь?
Я оглянулся на дом.
— Может, нам лучше остаться? На всякий случай, если что-то случится.
Какого хрена я нес?
— Неприятности? Это вечеринка в колледже. Эти парни не могли бы найти больших неприятностей, если бы даже эти самые неприятности стянули с них штаны и повисли у них на причинном месте.
Я сощурился.
Она все еще была там.
Какого лешего она там оказалась после того, что случилось прошлой ночью?
— Ты уверен, что с тобой все в порядке? Ты ведешь себя странно.
— Просто чувствую себя не в своей тарелке.
— Все еще? Я думал, что, вымещая свою злость на Доменико прошлой ночью, ты расслабишься. Он был в несознанке.
Я осмотрел костяшки пальцев, наслаждаясь ощущением жгучей боли, когда сжимал и разжимал кулак, наблюдая, как нежная кожа растягивается и сжимается над ушибленной костью. Энцо был прав. Я оторвался на Доме по полной, и это помогло. Пока я не обнаружил, что снова смотрю в эти темно-медовые глаза.
Писк сотового телефона Энцо прервал мои мысли.
— Это Маттео, — сказал он. — Он собирается встретиться с нами у «Л'Анелло».
Мое лицо вытянулось, и Энцо усмехнулся.
— Ты ведь не поедешь к «Л'Анелло»? — он прожег меня насквозь ледяным взглядом.
— Ты езжай. Передай Мэтту привет от меня. Увидимся завтра.
— Ты собираешься вернуться туда? — он мотнул головой в сторону дома.
— Нет, мужик, — я одарил его легкой улыбкой, пользуясь качелями своего странного настроения. — Прокачусь на байке, мозги проветрю.
— Да, ладно, как скажешь, — Энцо пожал плечами и раздраженно вздохнул. — Не делай ничего такого, чего бы я не сделал, — сказал он на прощание, переходя улицу и направляясь к своей машине.
Энцо никогда не ставил свою машину рядом с остальными. Это была его самая ценная вещь — оригинальный «понтиак» 1886 года выпуска с рукояткой Дерринджера. В жизни Энцо было три великих страсти: восстановленные машины, горячие женщины и коллекционное оружие.
Я направился к своему мотоциклу и стал ждать. Когда задние фары его GTO исчезли вдали, я вернулся к дому, натянул толстовку с капюшоном поверх куртки и проскользнул внутрь. Это место до отказа было набито пьяными студентами, жаждущими дать волю чувствам. Тела корчились вместе в подобии танца посреди комнаты, соприкасаясь губами в том числе. Воздух был насыщен похотью и желаниями.
На то чтобы найти Лину много времени не потребовалось.
Лина и ее подруга были там, где я оставил ее всего несколько минут назад. Только теперь вокруг них кружила группа парней, будто стая волков, загоняющих добычу. Я задержался у стены, в тени, наблюдая, как Лина пытается увернуться от какого-то придурка с плохим вкусом в одежде и еще худшим вкусом в выборе прически. Ее подруга кочевряжилась не так уж и долго, позволив одному из парней затащить ее на танец. В следующее мгновение он уже засунул свой язык ей прямо по самые гланды. Глаза Лины широко раскрылись от удивления, когда она стояла там, совершенно выбитая из колеи. Придурок снова попытался надвинуться на нее, загнав в темный угол комнаты.
