— Пойдемте отсюда, — поторопила я. — Пока кто-нибудь не пришел. Не думаю, что дверь была открыта просто так.
Друзья согласились со мной, и мы поспешили на выход. На пороге я ненадолго замерла и оглянулась. Мне показалось, я чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Но на меня по-прежнему смотрело слишком много глаз, и сказать, чье именно внимание вызвало такое беспокойство, было невозможно. Поэтому оставалось только решительно отвернуться и захлопнуть за собой дверь.
***
Зал опустел, и посторонние звуки, доносящиеся с улицы, полностью стихли. Я остался один, наедине с нескольким десятком заключенных в стенах, будто бы замурованных здесь заживо, темных магов.
Скинув с себя полог невидимости, вышел в центр зала, не обращая внимания ни на кого вокруг. Ничего нового я тут все равно не увижу. И так за время своего заключения успел выучить, кто и где находится.
— Она была здес-с-сь, — донеслось укоризненное шипение. — Ключ был здес-с-сь. Ты мог прямо с-сейчас-с-с забрать его.
— Нет. Еще слишком рано, — ответил я.
— Почему?!
— Сколько еще ждать?
— Мы и так торчим здесь уже десятки лет! А ты все медлишь!
Всеобщие упреки и обвинения полились рекой. Все эти существа вели себя тихо и осторожно, пока здесь находились незваные гости. Но теперь решили взбунтоваться.
— Тихо!!! — рявкнул я, и эхо моего голоса еще несколько раз повторило: — Тихо! Тихо. Тихо…
Все тут же послушно замолкли.
— В нашем деле спешка ничего не решит, а лишь усугубит проблему. Хозяйка Ключа — молодая наивная девушка. Но не настолько наивная, чтобы так просто с ним расстаться. Она сама должна захотеть этого, иначе ничего не получится.
— И у тебя уж-ш-ше ес-с-сть идея, как этого добитьс-с-ся?
Шальная ухмылка искривила мои губы. От мысли о том, как именно я собираюсь воздействовать на Евгению Скворцову, меня охватило нетерпение. Хотелось уже поскорее приступить к плану.
— С-с-смотри не заиграйс-с-ся, Мас-с-стер, — последнее слово он произнес с явной издевкой. Несмотря на то, что сейчас я представлял их интересы на вполне законных основаниях, реальная власть принадлежала тому, кого с нами больше не было, но кого мы все мечтали вернуть не меньше, чем обрести свободу. — Иначе с-с-сам потом пожалееш-ш-шь.
Эти слова заметно отрезвили. Улыбаться больше не хотелось, как и слушать чужое мнение. Вот только существо, говорящее со мной, вовсе не тот, чьим мнением можно легко пренебречь. Потому что он прав. Всегда прав. Черт бы его побрал, этого змеиного старца с его мудрыми советами…
