Луиза начала кое-что подозревать. Да, Виго не обратил на нее никого внимания, а вот Лидс, оказывается, следил и пристально. Зачем? И тут же вспомнились слова Эм о герцоге! Более того, сейчас Ги ждал ответа на вопрос, который подразумевал беседу именно о его жестком нраве и бесовском проявлении. Ги выглядел весьма устрашающе. Серые глаза блестят, брови сведены к переносице, копье в огромной руке опущено на стремя лошади. Единственным утешением и некоей надеждой виделась Лу ее же ленточка, которая одиноко трепыхалась на ветру. Теперь ей уже не так нравился план собственного спасения. Лорд Ги решил сделать ее своей очередной жертвой? Потому и следил?
— Я знаю, кто Вы, милорд, — и поклонилась!
А что еще ей было говорить? Что слухи дошли до Суррея и она знает, что он мучает и убивает женщин? Ляпни она подобное Ги он проткнул бы ее своим огромным копьем сию минуту.
— А я понятия не имею кто Вы, графиня. Зачем явились на турнир? Мужа Вам не нужно. Торговать? Замышлять недоброе? Чего Вы хотите? — Ги правда было любопытно, и он постарался задать все свои вопросы прямо сейчас, потому, что девицы на трибунах подходили к концу и скоро ему предстояло покинуть ристалище, а вместе с ним и Лу.
— Милорд, кто же спрашивает девушку, чего она хочет? — а теперь Лу захотела укусить себя за язык! — В том смысле, что хорошо воспитанная леди следует указаниям старших.
— Прекрасный ответ, леди Луиза. Но, какое отношение все это имеет к Вам? Я не припомню, чтобы воспитанные леди занимались торговлей. А если разговор зашел о повиновении, тогда поясните мне, почему Ваша лента у Лидс, а не у Визбоу? Или Ваш опекун изменил свое решение? — после своего вопроса Ги наблюдал очередную метаморфозу на лице Уилшир.
Что это? Гордость?
— Милорд слишком много внимания уделяет графине «Как Вас там». Интересно, как могло случиться, что Вы узнали обо мне так много и тут же забыли имя? Прошу прощения за то, что Вам досталась такая неказистая и плохо воспитанная Леди, — гордый реверанс, — Вы в любое время можете вернуть мне мою ленту, и я буду рада этому, Ваша Светлость, поскольку мне не придется более слушать речи, порочащие имя Уилшир.
Лу понимала, что не имеет права разговаривать с человеком гораздо выше ее по положению так, как говорила сейчас, но прямое оскорбление она снести не могла. Леди Эмилия учила ее этому, напоминая часто о дворянской чести и гордости.
— Нужно было думать прежде, чем вешать ленту на копье «Грозного Ги». Чего Вы ждали от меня? Сонетов? Улыбок? Цветов? — Лидс не позволил себе жалости, хоть и был впечатлен ее попыткой проявить гордость и отстоять честь дома Уилшир.
