Мое «Почему?» – автоматическое. На самом деле я в макросекунду вспомнила, чего от меня ожидали: сразу – нараспашку. И немного драмы.
Но я все же отвечаю из своей новой части, французской:
Мама, они задавали мне такие личные вопросы.
Нормальные вопросы они тебе задавали.
Люблю ли я своего мужа, почему у нас нет детей и за кого он голосовал?
А что такого?
В этом месте можно схлопнуться и закрыться, уйти в обиду, пораниться или решить, что твои родственники не воспитанны. Снять стикер «грубые русские» со своей спины и переклеить его на них.
Это детская позиция.
А можно увидеть не только себя, не только свою боль, но и растерянную маму, чья дочь теперь живет за тридевять земель и закрывается на пятьсот засовов.
Можно попытаться построить мост. Если в этот момент понять, что чувствуешь, то становится спокойнее. И ты можешь произнести что-то вроде:
Ты знаешь, я стараюсь прижиться на новом месте, влиться в их общество. И перестраиваюсь. А когда попадаю сюда – теряюсь. Во Франции вежливо не касаться слишком личных тем, и это проявление заботы: не тревожить то, что для человека может быть чувствительным. А здесь нужно, наоборот, сразу расстегнуть все пуговицы на ходу. И так сложно, оказывается, переключиться. В моей голове все смешалось, теперь мне кажется, что мне нравится так, как у французов, а ваши вопросы слишком прямые и грубые.
И тогда мама может сказать: ого! А расскажи еще о французах.
Или закрыться и не понять, но это уже будет не моя ответственность, потому что я сделала много для того, чтобы контакт состоялся, и следующий шаг – ее.
* * *
Мама – это явление. Про нее можно писать много глав, но оставим ее пока на той кухне….
После можно попасть, скажем, к итальянцам. Прилететь в отпуск. И сначала чувствовать, что все, наконец, классно: пасты хватит на всех, а разговоры могут быть о чем угодно, лишь бы приятные. Все шутят над собой и друг над другом, и темы скачут от религии до жизни с мамочкой в сорок лет. Я задаю вопросы и получаю очень смешные, открытые, неожиданные ответы. Но в конце вечера все равно устаю. И спрашиваю своего друга:
Почему у меня чувство, что все говорили о себе, а мной никто так и не поинтересовался?
А почему ты сама о себе не рассказывала?
Это невежливо.
Невежливо – это расспрашивать тебя, если ты не хочешь рассказывать.
Я очень хочу!
Тогда тебе нужно вступать в разговор более агрессивно. Introduce yourself into the conversation more aggressively.
Снова я должна стать медной проволочкой, гнущейся в обе стороны, не истончаясь, – думаю я. Но правда в том, что этого никому не избежать, даже если ты никуда не переезжаешь. Как только ты хочешь вступить в отношения с новым человеком, ты натыкаешься на непонятную Францию внутри. Ее можно игнорировать, идти напролом или пытаться прогнуться, но, если хочешь настоящего контакта, придется разрабатывать эти залипающие кнопки.
