По щекам Алены беззвучно текли слезы. Мы поднялись, чтобы покинуть этих двоих, больше в этой квартире делать нам было нечего.
– Вы можете написать заявление, – напомнил Смелов женщине перед уходом.
Перед нашей квартирой меня задержал Андрей. Взял нежно за руки и признался:
– Не хочу тебя отпускать.
– Не хочу, чтобы ты уходил, – ответила я.
Мы смотрели друг другу в глаза, и никто не мог расцепить руки первым.
– Вы заходить будете? – строго спросила появившаяся в двери бабушка и озорно подмигнула. – Я для кого столько готовила? Или прямо в подъезде Новый год встречать собираетесь?
Я счастливо захохотала.
– Я только за подарком сбегаю, – пообещал Андрей и действительно убежал к себе.
Я поторопилась в собственную комнату. Нужно было успеть надеть платье с красивыми цепочками возле шеи, накраситься и привести волосы в порядок. Духи в золотой упаковке я купила еще Димке, но думаю, Андрею они даже лучше подойдут. Я металась по квартире как метеор, одновременно вставляла праздничные серьги в мочки ушей и надевала блестящие туфли, причесывалась и наносила румяна, душилась и красила губы…
К приходу своего лейтенанта я уже была собрана и умудрилась даже закинуть коробочку с его подарком под елку. Бабуля за это время накрыла стол в гостиной. Позвонила Алена и сообщила, что ее мама пришла в себя и чувствует себя прекрасно. Врачи говорят, что отделалась Инна Антоновна легким испугом.
Открыв дверь, Смелова в пришедшем мужчине я не узнала. Передо мной стоял шикарный блондин в винного цвета рубашке и темно-синих брюках, а на руках у него немного прибалдевший сидел щенок шпица, украшенный крупным красным бантом.
– С Новым годом! – протянул он мне, улыбаясь, пушистое чудо.
– Откуда? – только и смогла вымолвить я.
– Соседи с пятого этажа принесли. Сказали, что нашли нашего щенка.
– А если настоящий хозяин придет? – я уткнулась носом в пушистую шерстку и уже знала, что ни за что его не отдам.
– Куплю ему другого, – просто пожал плечами лейтенант.
Новый год мы встречали вчетвером: я рядышком с Андреем и бабуля с щенком на руках. Мелкий дрожал, жался к бабуле и все никак не мог отойти от собственных приключений. Я чувствовала примерно то же самое, поверить не могла, что этот сумасбродный вечер закончился, и старалась держаться поближе к лейтенанту, хоть и пыталась это делать как можно более незаметно.
Президент о чем-то говорил, но я не слышала, о чем, стояла, оглушенная собственным счастьем, и глупо улыбалась. Под бой курантов Андрей хлопнул шампанским, пробка, конечно же, улетела в потолок, а мы с хохотом стали подставлять бокалы под белую бурлящую пену.
