— Откуда они знают о вампирах? — Поинтересовалась я, так как думала, что никто, кроме тех, кто был с ними как-то связан, не знал.
— Они чувствуют нас, — ответил Люсьен. — Понятия не имею, как. Очень немногим смертным это доступно. А те, кто чувствует нас, всегда становятся прихлебателями.
Мне показалось это интересным.
— Люди дают им чаевые? — Спросила я.
— Редко.
— Почему?
— Они грязные, невоспитанные, неопрятные. Большинство вампиров обладают способностью приобретать лучшие существующие вещи, и они делают это в обязательном порядке. Они не терпят напоминания о том, что может быть что-то хуже. — Я почувствовала, как мое тело напряглось, когда он продолжил: — Они подхалимы, Лия. Фанатики. Они заставляют людей чувствовать себя неуютно, вампиров и особенно смертных. Они не только незваные гости, они никому не нужны.
Я оглядела комнату, рассматривая красивых людей, которые могли позволить себе лучшие вещи в жизни, и не терпели не очень красивых людей, у которых почти ничего не было.
Потом вспомнила, как Люсьен бросил свои ключи Уотсу и фанатичное подхалимство Уотса.
— Ты даешь им чаевые? — прошептала я, думая, что он может меня не услышать, голос был таким тихим, но забыла, что он вампир, конечно, он меня слышал.
— Всегда, — ответил Люсьен, и я повернула шею, взглянув на него.
— Правда? — Я вздохнула, не зная, почему его ответ, его хороший ответ, так много значил для меня.
Его глаза блуждали по моему лицу, я заметила, как его настороженность пропала.
— Правда, моя зверушка. Иначе им не на что было бы есть, если бы не мы с Космо.
Без моего разрешения мое тело расслабилось в его руке, и я снова перевела взгляд на комнату.
Его рука крепче обхватила меня за талию, голова снова вернулась к моему уху.
— Однако наши чаевые не делают нас ужасно популярными среди нашего же вида.
— Пошли их к черту, — пробормотала я, прежде чем смогла остановить себя, и почувствовала, как его тело затряслось от смеха, когда услышала, как из его горла вырвался смех.
Автоматически все мое существо настроилось на его смех, который я не слышала со вчерашнего утра. Казалось, что его смех кормил меня, не как шоколад или какое-то другое запрещенное лакомство, а как необходимая еда.
Я почувствовала, как у меня перехватило горло от страха от одной этой мысли.
За все время, что я была с ним, вампиром, который пил человеческую кровь, который был намного сильнее меня (черт возьми, сильнее всех, кого я знала), который причинял мне боль, унижал и играл моим телом, как хотел, в противоположность моему сознанию, я никогда не чувствовала большего страха, чем в этот момент.
