В одно мгновение он уложил ее на спину, накрыв сверху торсом, ее ноги, тут же обвились вокруг его талии, так что его промежность прижималась к ее паху. Его губы оказались у ее горла, он скользнул языком по всей длине ее яремной вены, подготавливая ее.
Он делал это осторожно, наслаждаясь ее вкусом, но сохраняя жесткий контроль над собой.
— Меня бесит, когда ты так делаешь, — прошептала она, и он поднял голову.
Его рука скользнула вниз по ее бедру, по заднице, подтягивая ее всем телом вверх, продолжая прижиматься своим пахом к ней.
— Что делаю? — спросил он.
— Перемещаешься так быстро.
Его губы приблизились к ее губам, прижав их бедра друг к другу. Она без колебаний еще сильнее прижалась к нему бедрами, и эффект был ошеломляющим.
— Ты привыкнешь к этому, — его голос выдавал нарастающее возбуждение.
Она открыла рот, но не успела ничего сказать, потому что он ее поцеловал.
Он отказался медленно исследовать ее рот, что бывает при первом поцелуе. Его язык скользнул ей в рот, ее реакция была мгновенной и восхитительной. Она дернулась вверх в поисках чего-то большего, хотя его вес придавливал ее к кровати. Она наклонила голову набок, давая ему лучший доступ, ее язык смело переплелся с его языком. Наконец она вытащила его рубашку из брюк, и он почувствовал, как ее руки заскользили по коже его спины.
От ее прикосновения у него по всему телу пробежали ударные волны, он зарычал ей в рот, углубляя поцелуй. Она приветствовала его упорство, принимая и в то же время давая и приглашая… нет, скорее требовала большего.
Он давал ей все, что она хотела, и удовлетворенно проглотил ее стон.
Он прервался, и его губы скользнули к ее уху.
— Мне нравится, как ты целуешь меня, зверушка, — прошептал он и почувствовал, как она повернула голову.
Ее губы приблизились к его шее, она выдохнула, не скрывая удивления:
— Ты такой большой, тяжелый, сильный. Ты заставляешь меня чувствовать себя просто крошечной. Я никогда не чувствовала себя крошечной. Ни разу за всю мою жизнь.
Он понял, что это было важно для нее, она всегда этого желала, но никогда не имела, и он был рад, что давал ей такую возможность. Его рот вернулся к ее горлу, снова скользя по ее коже. Он внезапно захотел дать ей кое-что еще, она и представить не могла, что в дальнейшем будет мечтать об этом, да, будет, он позаботится.
— У тебя будет покалывать рот, дорогая, — пробормотал он, касаясь ее кожи, прежде чем снова прикоснуться к ней языком.
Ее шея выгнулась, конечности напряглись, ногти впились ему в кожу спины.
