Он перекатился на меня, склонив голову еще ниже, углубляя поцелуй, рука на моей спине заскользила по моей попке, схватив и сжав. Наши языки переплелись, он оказался на вкус прекрасен. Я никогда не пробовала никого (особенно утром) настолько потрясающего.
Мне это понравилось. Я жаждала его. Я хотела большего и брала все, что он давал. Я принимала, словно нуждаясь в этом, будто от этого зависела моя жизнь, и, если бы я не получила столько, сколько могла, я бы перестала дышать в следующее мгновение.
Он почувствовал мою настойчивость и полностью перевернул меня на спину, придавив своим весом, прижав бедра к моим, я чувствовала его возбуждение. Мое тело ответило еще одним сильным спазмом внизу живота и приливом тепла в киски. Рука само собой вцепилась ему в волосы, мне было все равно, причиняю ли я ему боль. Я хотела прижимать его к себе так долго, как потребуется, чтобы насытиться этим умопомрачительным поцелуем.
Внезапно его губы оторвались от моих. Голова поднялась и слегка склонилась набок.
Мне это не понравилось.
Я сжала его волосы в кулаке, тело под ним начало извиваться, чтобы восстановить наш контакт, дыхание участилось.
— У нас гости, — пробормотал он, его глаза потемнели и расфокусировались, на лице появилось странное раздражение.
— Что? — Выдохнула я.
Он посмотрел на меня сверху вниз, и когда посмотрел, его лицо смягчилось.
— Гости, — повторил он, но я не понимала его слов. Не могла. Я была полностью сосредоточена на его губах, глазах, лице, теле, твердости, жаре и сильном, слишком приятном ощущении между ног.
Его лицо приблизилось, отчего моя голова и тело обрадовались.
Но он не поцеловал меня (увы).
Вместо этого его рука легла мне на подбородок, и он пробормотал:
— Не могу выразить, как мне приятно, что тебя не нужно учить, как мне нравится, чтобы меня целовали.
Мне тоже нравилось так целоваться с ним. Интенсивно. Учитывая, что я ненавидела его всеми фибрами души, это, с другой стороны, сбивало меня с толку. Так же интенсивно. И, учитывая, что я ненавидела его с пугающей глубиной сердца, это также злило меня саму. Еще более интенсивно.
Прежде чем я смогла смириться хоть с одной вещью из вышеперечисленного, он коснулся меня губами и прошептал:
— Я вернусь.
В мгновение ока он вскочил с постели. Потом замер, глядя на меня сверху вниз.
Я моргнула, все еще не привыкнув, что он мог так быстро двигаться, не говоря уже о его впечатляющей груди.
Я заметила, как его лицо стало суровым, он приказал:
