Наконец я повернулась к Люсьену:
— Что бы ты хотел, чтобы я съела, дорогой?
Взгляд Люсьена встретился с моим, но он ничего не сказал. Я старалась сохранять сосредоточенное и ожидающее выражение лица, как будто от его решения, что я буду есть на завтрак, зависела моя жизнь.
Наконец он спросил:
— Ты любишь яйца-пашот?
— Ты хочешь, чтобы я любила яйца-пашот? — Вопрос на вопрос с хриплым выдохом ответила я.
— Я хочу, чтобы ты сказала мне, любишь ли ты яйца-пашот, — парировал он.
У нас состоялся короткий поединок взглядов, но его черные глаза были слишком сильными для меня, я отвернулась первой.
— Я люблю яйца-пашот, — скромно ответила я.
Люсьен посмотрел на Эдвину.
— Она будет яйца-пашот.
Взгляд Эдвины скользил между Люсьеном и мной. Затем она прикусила губу (и я готова была поклясться, что таким образом она пыталась скрыть улыбку), быстро развернувшись назад к плите.
Люсьен сделал глоток кофе. Я наблюдала за ним из-под ресниц, делая глоток своего кофе.
— Список продуктов на столешнице, дорогая, прямо перед тобой, — говорила тем временем Эдвина. — У меня выходные в субботу и воскресенье, а также в понедельник. Так что все, что вы хотите, чтобы я приготовила или приготовить самой, записывай туда, если тебе нужны продукты. Я пойду в магазин после завтрака.
Мне было интересно, продавали ли в супермаркете галлоновые канистры с бензином (или огнеметы), и пока я думала об этом, Люсьен подошел к раковине и вылил свой кофе в раковину, затем подошел к кофеварке.
Я же все-таки удержалась от улыбки.
Эдвина в ужасе уставилась на него, держа в руке ложку из нержавеющей стали, за которую любой телевизионный шеф-повар отдал бы одну из своих почек.
— Слишком слабый?
Люсьен налил себе кружку кофе.
— Нет. Лия положила сахара от души.
— О боже, я ошиблась? — Прочирикала я, стараясь говорить, сокрушаясь и опустошенно, как будто кто-то переехал любимую кошку, которая была у меня с детства.
Люсьен повернулся ко мне.
— Ты помнишь, чем все закончилось, когда ты ослушалась меня?
О, я все хорошо помнила.
Парень, я помню все.
Я стиснула зубы и один раз кивнула.
— Хочешь удвоить счет непослушания до завтрака, — продолжал Люсьен. — Тебе бы этого хотелось?
Люсьен заводил меня до такой степени, что мое тело кричало об освобождении, а затем бросал ни с чем?
Нет, такого я не хотела.
Я отрицательно покачала головой.
Он спокойно сделал глоток кофе.
Эдвина, к счастью, сделала вид, что ничего не слышит.
Я придвинула к себе список покупок и начала читать.
