Я почувствовала, как его язык коснулся моей шеи, отчего тоже вздрогнула.
Затем он сказал:
— Не сейчас. Я проголодался.
Внезапный электрический разряд ударил мне между ног, вызвав невероятное счастливое покалывание.
Он проголодался. Я, конечно хотела, чтобы он насытился. Я презирала себя за такие мысли, но не могла отрицать, что была счастлива.
— Ты проголодался?
— Ага, — произнес он в шею, затем поднял голову, взглянув на меня. — Можешь выбрать сегодня, Лия, здесь или на кухне.
Он хотел кормиться на кухне?
Правда?
Это было безумие! А что, если придет Эдвина?
— Если мы будем делать это на кухне, вдруг придет Эдвина, а?
Его брови сошлись на переносице.
— Она и так будет там, если ты будешь мне готовить сама.
— Готовить тебе? — глупо переспросила я, находя эту идею одновременно интригующей и пугающей.
Хочу сказать, я умею готовить. И сама идея приготовить что-нибудь для Люсьена показалась мне довольно приятной, хотя то, что мне показалась она приятной, еще больше доказывало, что я сошла с ума. А что, если я испорчу? У меня часто так получалось, особенно когда пробовала что-то необычное, кроме того я сомневалась, что Люсьен предпочитал не модную еду.
И вообще, почему мы говорим о готовке?
Он с интересом следил за выражением моего лица, пока все эти мысли проносились у меня в голове, прежде чем сказать:
— Ты умеешь готовить, Лия. Ты можешь готовить все, что тебе нравится. Это твой дом, а не Эдвины. Ты хочешь готовить?
Оу. Я поняла.
— Ты говоришь о завтраке, — выдохнула я голосом, который звучал, как у ненормальной девицы, которую только что ударили по голове.
Он улыбнулся еще одной своей самонадеянной, самодовольной, теперь уже больше похожей на самодовольную улыбку, прежде чем сказал:
— А ты думала, что я хотел поесть.
— Эм… — Я поерзала у него на коленях, потом вспомнила, что была почти голой, и если встану, то обнажу верхнюю часть своего тела, я не была готова к этому, поэтому замерла.
Его большие руки скользнули по моим бедрам и напряглись.
— Я не могу есть, зверушка. До ночи.
Это было для меня новостью.
— Не можешь?
Он отрицательно покачал головой, говоря:
— Ты еще не привыкла ко мне.
Это еще больше меня смутило.
— Не привыкла?!
Самодовольная улыбка вернулась, прежде чем его лицо снова исчезло у меня на шее.
— Мы могли бы попробовать.
Ой.
— Но ты будешь испытывать слабость весь день, а сегодня суббота. У меня имеются на тебя сегодня планы.
У него имелись на меня планы. Планы, требующие, чтобы я не испытывала слабость.
