На минуту задумавшись, Чарра ответила:
— На территорию Церкви Абсолютного Провидения.
— Церкви, говоришь? Я думал, что все религиозные культы после Прозрения потеряли верующих и закрылись. Но эта церковь функционирует и даже процветает. Вон, по обочинам дороги подстриженные декоративные кусты и не заметно ни одного разбитого автомобиля.
— Да, это единственная церковь, сохранившая священнослужителей и даже сумевшая в несколько раз увеличить число своих адептов. Я не раз слышала о ней, но особо никогда не интересовалась. Священники этого культа носят в себе некую печать таинственности, неподвластной даже Прозрению. К Жаррону как-то приходил один из их проповедников, и он потом рассказывал, что легко слышал его мысли, но стоило только попытаться заглянуть в информацию о церкви, как натыкался на барьер таинственности. Просто слепо верить во что-то было не в его характере, вот Жаррон и прогнал проповедника, однако не стал причинять тому ничего дурного. Кстати, во всей Лории у церкви всего двенадцать храмов, и мы с тобой сейчас приближаемся к самому главному из них — Первопрестольному.
— Очень интересно, — мысленно потирая руки, проговорил я. — Давай угадаю, появилась Церковь Абсолютного Провидения буквально за полгода-год до Прозрения?
— Да, — после небольшой паузы подтвердила Чарра. — За девять месяцев до Прозрения. Уж не хочешь ли ты сказать, что этот культ…
— Все может быть! — уклончиво ответил я, сбавляя скорость.
Мы подъехали к перегородившему дорогу шлагбауму, возле которого стоял мужчина крепкого телосложения. Одет он был в рясу темно-синего цвета и сжимал в руке высокий, увенчанный сферическим навершием посох. Остановившись в метре от шлагбаума, я вышел из машины и направился к монаху. Но не успел сделать и пары шагов, как глаза приверженца веры заблестели фанатичным блеском, и он, припав на одно колено, склонил голову.
— Что это он делает? — высунувшись из окна, удивленным голосом поинтересовалась Чарра.
— Приветствует посланца вышних пенатов, — мгновенно ухватив суть произошедшего, пояснил я. Магический предмет, несомненно, находился в главном храме Церкви и под надежной охраной, а статус посланника божества может упростить задачу его деактивации. Теперь требовалось вести себя соответственно и не дать монахам повода усомниться в своей принадлежности к божественному пантеону. Невосприимчивость к воздействию артефакта — чуть ли не единственный мой аргумент, поэтому придется быть максимально убедительным.
