— Все мы скорбим, но увы, их уже не вернуть. Я знаю, на вашу долю выпала тяжёлая ноша, но не стоит принижать свои способности. Поверьте в свои силы — это мой совет вам.
— Нас и так осталось лишь трое, но даже сейчас мы не можем стать теми Героями, какими должны быть. Ещё мне тяжело признаваться, но Владимир прав в чём-то. В его землях действительно всё хорошо. Если бы они с королём помирились, то вся страна пришла бы к процветанию.
— К сожалению, это невозможно, — вздохнул Мантас.
— Но почему? Зачем развивать этот конфликт? К тому же, судя по всему, всё же Пресветлая действительно выбрала его…
— Тс-с, — зашипел старик и осуждающе посмотрел на него. — Следите за словами, юноша. Вам прекрасно известно, что сказала Верховная Жрица Богини, а она глас Пресветлой на земле.
Йонас замялся. За неправильные слова и слухи ввели наказания в виде нескольких ударов плетью, что, между тем, простолюдин не останавливало. Парень сомневался, что его подвергнут подобному, но всё же не рисковал идти против короны, не той натуры он был.
— В таком случае, я ведь могу просто поведать о том, что говорил Владимир?
— Разумеется. Его слова не ваши.
— Он высказал мнение, что Ариэль ревнует к нему. Ведь раньше внимание Пресветлой принадлежало только Верховной Жрице. Богиня очень надеется, что та одумается.
Мантас задумался. Он со скепсисом относился к делам божеств, так как те фактически никак не влияли на жизни смертных. Монстры же скорее походили на стихийное бедствие, чем на что-то целенаправленное.
— Вам не стоит принимать подобные слова всерьёз, — ответил он наконец. — Может, что-то ещё поведаете?
— Он не подтвердил и не опровергнул слова об эльфе. Сказал, «возможно» он и есть у него. И что не помешало бы, чтобы он был.
— Что ж, наше неведение в любом случае даёт ему преимущество. Сомневаюсь, что он когда-нибудь сказал бы правду напрямую.
— И всё же, земли Владимира процветают. Не это ли доказательство что он всё делает правильно? Он искренне уверен, что общался с Пресветлой.
«Я бы сказал, что дело там как раз наоборот, нечисто, — подумал про себя Мантас. — Невозможно угодить всем. Утопия это не то, что сможет воплотиться в жизнь».
Вот только в словах Йонаса проскальзывала неуверенность, что настораживала старика. Возможно ли, что тот усомнился в политике своего короля? Потерять ещё одного Героя? Разве могут ли дела пойти настолько плохо? Хотя, судя по тому, что творилось в мире — вполне. Казалось, что конец света действительно близок как никогда.
